Этот выпад застал его врасплох. Наскочила, угрызла — и на попятный. В общем-то она часто так поступала. Иной раз, когда ему казалось, что все у них хорошо, неожиданно выяснялось, что все плохо. И самое ужасное, что в некотором смысле она всегда была права. Глубоко-глубоко, погребенная под мусорной кучей нелепостей, копошилась бледная, худосочная правда.
— Я просто хочу поддержать тебя в твоих начинаниях, — примирительно сказал он. Но Сюзанна не поверила.
— Придется тебе принимать меня такой, как есть, — дрожащим голосом сказала она, машинально продолжая водить щеткой по тарелке. — Иначе нельзя. Я должна остаться собой. Не хватало только чувствовать себя полной дурой.
— Да почему же дурой-то? — спросил Йоаким, и в голосе его сквозило искреннее удивление, хотя если б он до конца додумал мысль, которая мухой жужжала в голове, то вполне бы мог догадаться, к чему она клонит. Разница вправду существует. И оба они видели ее, не слепые как-никак. — Мне безразлично, чем ты занимаешься, лишь бы тебе было хорошо.
От этого Сюзанна рассвирепела еще больше. Резко повернулась, с упреком посмотрела на него.
— Ты, как видно, не считаешь, что женщине важно работать? Делать карьеру, а? — Она возвысила голос. — Типично мужская логика. Ты такой же, как другие. Пусть женщина сидит дома, сортирует белье для стирки, варит обеды, а главное, помалкивает — и хватит с нее, все хорошо, да? Да?
— Этого я не говорил.
— А что же ты говорил? — крикнула она ему в лицо.
— Я сказал, мне просто хочется, чтобы тебе было хорошо.
— Вот-вот, ведь тогда ты избавишься от проблем, так? А еще тебе хочется, чтоб я родила сына!
Йоаким растерялся, не в силах уследить за ходом ее мысли.
— При чем тут это? — спросил он.
Сюзанна злобно глянула на него и ледяным тоном процедила:
— Ну что? Не отопрешься!
— Конечно, я хочу сына. Или дочку. Просто хочу ребенка.
— Ха-ха! — издевательски хохотнула Сюзанна. — Ха-ха-ха! Ишь, прямо как настоящий фашист заговорил: мой сын, моя дочь… — Она бросала слова с расстановкой, словно выковыривала их из глубокого мехового кармана. — А между прочим, беременна-то я.
— Я вовсе не подвергаю сомнению… — начал он, но она сразу же перебила:
— Оставь при себе свою иронию и красивые слова. Мне по барабану, сомневаешься ты или не сомневаешься. И вообще, могу сказать тебе только одно, а именно: в некоторых странах беременность приравнена к работе на полный рабочий день. Как тебе такое?
— По-моему, это замечательно, — устало ответил он, не понимая уже, о чем они говорят, отвернулся и шагнул к двери, собираясь уйти из кухни. Но не тут-то было. Сюзанна метнулась следом, заступила ему дорогу.