— И за это можно пожертвовать девичьей честью?
— Конечно. Даже за меньшие блага можно пожертвовать.
Пока он не понимал, когда она говорила серьезно, а когда ерничала.
— Расскажи о себе, — попросил он.
— Ты же все знаешь обо мне.
— Я знаю до момента, когда ты поступила в аспирантуру. После этого мы не виделись.
Она задумалась, подсчитывая годы.
— Значит, мы не виделись шестнадцать лет. Почти половину моей жизни. На первом курсе аспирантуры я уже вышла замуж, на втором курсе у меня родилась дочь.
— Сколько ей сейчас?
— Скоро будет пятнадцать.
— Кто твой муж?
— Однокурсник по институту. Он тоже поступил в аспирантуру, но диссертацию так и не смог написать.
— А ты написала?
— Конечно.
— Ты кандидат наук?
— Конечно. И старший научный сотрудник.
— А почему он не защитился?
— Атрофия воли.
— Такое бывает?
— Очень часто. А откуда бы тогда брались алкоголики и наркоманы?
— Он алкоголик?
— Ты догадливый.
— Но это же лечится.
— С трудом. И только если сам человек хочет излечиться.
— Он не хочет?
— Он слабый человек. К сожалению, я слабость приняла за доброту. Милый интеллигентный, даже способный, но не способный на длительные усилия. Мой отец внес первый взнос на кооперативную квартиру, но это только треть стоимости. Остальное надо выплачивать. Мы не платили взносы три года. Кооператив подал на нас в суд. Но я не могла свести концы с концами, хотя и работала в институте и занималась частной практикой. Я устала от нищеты. Сорвалась, накричала на него, он собрал вещи и переехал к своей матери.
— Когда это было?
— Пять лет назад.
Он вспомнил ее фразу: «У меня год не было мужика» — и спросил:
— У тебя есть кто-то постоянный?
— Нет. Перебиваюсь по случаю. Я иногда ненавижу свое тело, потому что завишу от него. Надо каждый день есть, я не могу бросить курить, а иногда мне так хочется, что я готова затащить к себе любого мужика.
— Затаскиваешь?
— Оказалось, что я стеснительная и нерешительная. Если меня кто-то добивается, я, конечно, не убегаю, но что-то редко такое случается.
Две недели пролетели быстро. С ветеринарами расплатились картошкой. Татьяна получила два мешка.
— Можно мой урожай сложить в твой погреб? — попросила она. — Я к тебе буду приезжать по воскресеньям и раза за четыре всю картошку перевезу в сумках.
— Я отвезу твой урожай.
И отвез не только картошку. Накануне забили корову, которая сломала ногу, и специалистам продали мясо по себестоимости, практически по символической цене. Он отварил мясо, прокрутил на мясорубке, добавил соли, лаврового листа, перца и закатал в трехлитровые банки. В деревнях не рассчитывали на консервную промышленность и уже не одно десятилетие консервировали мясную тушенку, которая хранилась месяцами. Часть мяса он нарубил на отбивные и заложил в морозильник.