— Надо же, слабонервный какой стал, прямо мальчик-одуванчик. А каким гоголем ходил, помнишь?
Но Симка не пожелала отозваться на мои слова, она сидела, склонившись над Ленькой. Что ж, теперь нас скоро вызволят отсюда, опасность бесславно сгинуть уже не угрожает, можно и в обиды поиграть. Я вспомнила, как Симка, сопя и давясь, перегрызала на мне веревки, и улыбнулась. Все-таки она настоящая подруга, а все ее взбрыки — это так, пустяки, характер у нее такой.
К моменту нашего триумфального выхода из пещеры набежало столько народу, что на берегу яблоку некуда было упасть. Здорово работает у нас «сарафанное радио». К моему облегчению, я увидела в толпе мою бабульку и помахала ей рукой, мол, не волнуйся. В старой, замызганной моей куртке пробиралась она сквозь толпу, работая острыми локотками. Но как она ни рвалась меня обнять, ей этого не позволили, даже поговорить не дали. Меня принялись запихивать в машину с красным крестом. Потом я узнала, что после сообщения Хорька, да еще услышав про пещеры, в районе струхнули, решили не рисковать и бухнули сразу в областной МЧС. Потому и понаехало столько машин. Уже из машины я смогла крикнуть бабке, что ничего особенного со мной нет, скоро, мол, вернусь.
В обшарпанном, воняющем хлоркой приемном покое немолодой врач с то ли с отекшим, то ли заспанным лицом, стараясь дышать в сторону, поставил мне предварительный диагноз: сотрясение мозга и успокоил, сказав, что дня через три все пройдет и я буду как новенькая. Ох и тяжко мне дались эти три дня! В еде я неприхотливая, но ту еду, что дают в больнице, есть невозможно. Месиво, что принесли нам на завтрак в палату, было серого цвета и полусырое, без следа масла, хотя бы и постного, а кусок селедки, полуразложившийся на вид, вонял так, что хоть нос затыкай. Никто этой гадости есть не стал. Странно то, что на эти продукты ведь истратили деньги, так почему бы не потратить их с толком, особенно если их мало? Не понимаю. Говорят, что персонал мало получает за свой труд, плохо, конечно, но ведь больные в этом не виноваты!
Первый день я лежала не шелохнувшись, как и велел врач, но уже на второй смекнула, что после обхода почти все так резво вскакивают совсем не потому, что им это разрешили, а потому, что знают, некому их одернуть. В общем, я встала и пошла искать Тимоху. Я знала, что он тоже лежит где-то здесь, Симку сразу отпустили, неизвестно куда Леню увезли, а Тимоху определили сюда, и вроде бы надолго. В процессе поисков я миновала ширмочку, стоящую в коридоре, и, бросив туда взгляд, обнаружила Тимоху. Потом я узнала, что все мужские палаты были переполнены, и многих мужиков клали в коридор, но не таких же тяжелых, в самом деле!