Его волосы были мокрые и прилипли к коже, так же как и рубашка. Темные кружочки его сосков проступали сквозь тонкую ткань. Должно быть, он наспех умылся. Длинная темная щетина, покрывавшая его подбородок и щеки, делала его вид еще более пугающим.
Грегор смотрел на нее, сидящую с другим мужчиной, и во взгляде его была такая неистовая ярость, что она замерла, словно парализованная. Он приблизился к ней всего в несколько огромных шагов. Взяв ее сзади за шею, подтолкнул к двери. Как только они оказались за ней, схватил за руку и, шагая через ступеньку, потащил вверх по шаткой деревянной лестнице.
— Грегор, нет! — Рука ее, казалось, сейчас оторвется, ноги спотыкались о каждую ступеньку. Она ударилась локтем о перила и, пытаясь вывернуться, посмотрела вниз. Голова ее тотчас закружилась. Свободной рукой она попыталась ухватиться за грязные ступени, но лишь повалилась вниз и упала, оцарапав локоть.
Он остановился, но тут же, вцепившись в ее рукав, втащил ее на верхние ступени. Его чувство собственности по отношению к ней потрясло Джесси, но, кроме того, доставило и какое-то извращенное удовольствие. Его переполняла темная, необузданная мужская энергия и сила, и это пробуждало в ней все большее влечение к нему.
Как только они зашли к себе, он отпустил ее и закрыл дверь, так сильно хлопнув ею, что петли вздрогнули и заскрипели. Освободившись, Джесси пошатнулась. Он смотрел на нее, не отрывая блестящих в скудном свете глаз.
— Ты вся в грязи, — проворчал он, осматривая ее руку, там, где порвался рукав и грязь с лестницы пристала к ее коже.
Что он собирается сделать с ней? Если он снова запрет ее в этой жалкой комнатушке с маленькой кроватью, это будет просто ужасно. Но он не отправил ее туда. Он грубо взял ее за локоть и повел в свою спальню.
— Ты пытаешься свести на нет все мои тщательные приготовления, — сказал он сквозь зубы, остановив ее возле умывальника, которым еще недавно пользовался сам.
— Нет. Мне всего лишь хотелось поговорить, и все. Меня угнетает бесконечное пребывание в четырех стенах.
В ответ он лишь плотно сжал губы. Резкими уверенными движениями стал раздевать ее, разрывая на ней корсаж.
Она слышала, как затрещала ткань.
— Грегор, вы его порвете!
Но он не остановился. Ослабив шнуровку, он сорвал ткань с ее плеч и заставил переступить через платье, упавшее на пол у ее ног. Отбросив ногой платье в сторону, он занялся корсетом.
— Я доверился тебе, а ты предала меня! — прорычал он.
— Я не сделала ничего плохого.
— Я спас тебя и привез сюда, обеспечил тебя едой и одеждой, пообещал отличное вознаграждение, и чем отплатила мне ты?