Мне надо было бы ответить резко, грубо, в том же наглом формате. Типа «Есть, да не про твою честь!», но отчего-то спасовала, хлюпнула смиренно: «Как-нибудь найду». Ольга заказала и суши, и два вида сашими, эби терияки, роллы «Калифорния», переспросив, натуральное ли в них крабовое мясо и какая икра. Ей хотелось, чтобы роллы обваляли не в обыкновенной красной, лососевой, а в икре летучей рыбы. Маньячка… После заказа настроение у нее сразу улучшилось, и нахрапистая гостья позвонила по другому номеру, попросив привезти пол-литра коньяку «Кизляр», бутылочку минералки «Эвиан», апельсиновый сок «и, собственно, все».
— И все? — переспросила я, пораженная ее наглостью.
— А чего тебе еще надо? Ну, если надо, сразу бы и говорила!
— Но это же дико дорого.
— Ай, Катька, брось ты, ну не дороже денег!
Лялька затушила окурок в горшке с алоэ и достала из сумки косметичку. Загородившись от меня пудреницей, поправляла макияж. Стряхнула с нижних век комочки осыпавшейся туши, вверху ярче подрисовала стрелки, обвела карандашом губы, преувеличивая их объем. Для кого старалась?.. Меня лично ее внешность совсем не колыхала, заботило другое, потому я села напротив и настроилась на задушевную волну.
— Олечка, видишь, как здесь опасно. И стреляют, и взрывают. Может, все-таки уедешь к родителям?
— Чего я там забыла?
— Но ведь Сергей… э-э-э… Владимирович просил…
— Ой, отвянь, надоело, — поморщилась незабудка и подпалила новую сигаретку.
Далее она курила практически беспрерывно. Кухня тонула в ядовитом дыму, вытяжка над плитой не справлялась, а форточку надолго открывать она запрещала, боялась простудиться. Недаром считается, наглость — второе счастье, это сказано как раз про Ляльку. Но дело не только в наглости, а в какой-то необъяснимой самоуверенности, в напоре… Я в душе негодовала, однако ее пожелания выполняла беспрекословно. Подставляла чистую пепельницу и вытряхивала полную, служила золотой рыбкой на посылках. Что за власть она взяла надо мной? Не знаю… Определенно жена моего любовника обладала некой магией, позволяющей ей помыкать людьми.
Посыльный из японского ресторана привез заказ, потянувший на 3 тысячи 200 рублей. Мне сделалось дурно, а Ольге — весело. От коньяка стрекозьи глаза потеплели и потемнели, выцветшая, как бы отхлоренная голубизна обрела глубину. Игнорируя приборы, она подцепляла роллы длиннейшими ногтями и отправляла в рот, а наевшись, попросила сварить кофе и спросила, верю ли я в гадания на кофейной гуще.
— В общем, да.
— А я не верю, — усмехнулась слабенькая блондиночка, — но и без гадания, как только тебя увидела, сразу догадалась, что ты торчишь от моего Волкова.