Люди и звери, точнее, дети и попугай настолько выбили меня из колеи, что и не сразу сообразила, почему мне так удушающе жарко. Оказывается, забыла снять шубу и сапоги. Решительно не знала, за что схватиться в первую очередь. Придерживая Азиза на плече, закрыла форточку. Маленький рудокоп тянул ко мне черные ручонки, но я не могла его поднять, опасаясь, что попугай заклюет. Ксения пинала книги, взирая волчонком, игнорируя любые мои просьбы. Провалиться бы!.. Я села на пол, стянула беретку и, уткнувшись в нее, сама завыла подобно Артему. Как ни странно, от этого ненормального поступка все угомонились, утихомирились. Попугай взлетел на люстру, а черномазый мальчуган зашлепал черными ладошками по моим щекам, приговаривая «та-та» и улыбаясь во все свои кроличьи четыре зуба.
— Вот тебе и та-та, — всхлипнула я, освобождаясь от шубы, и ответно улыбнулась, потому что невозможно без умиления видеть этого ребенка.
И Тему, и Ксюшу я засунула в ванну, а сама, засучив рукава старенького халата, стоически преодолевала последствия погрома. Фикус поставила в воду, хотя шансов, что он выживет, было маловато. Крупы и прочие загубленные продукты просто сгребла в мешок для мусора и вымыла пол в кухне. Все бы было ничего, но стоило мне включить пылесос, как дико разболелась голова, будто кто-то недобрый треснул по кумполу раскаленной сковородкой. Может, давление подскочило, надвигался гипертонический криз? Нет, это вряд ли… Откуда у цветущей особы, которая на лету, в шесть секунд склеивает платежеспособных клиентов, возьмется старческий диагноз? Раскисать рановато!.. Я приняла таблетку пенталгина и туго обвязала голову мокрым платком, после чего выудила детей из воды. Тут и выяснилось, что переодеть их решительно не во что, вся одежда безнадежно испачкана. Отправив ее в стиральную машину, усадила брата и сестру, завернутых в банные полотенца, на тахту, во взбуровленную постель. Кто бы знал, как мне хотелось упасть туда же, забить на все, забыться сном!.. Но — какой там… Стала собирать раскиданные по ковру вещи, ломая без того больную голову вопросом, во что бы обрядить ребятишек. Ничего более подходящего, чем футболки, не нашлось.
— Не надену! Не надену! — запрыгала Ксюша.
— Вя-я-я, — в унисон с сестрой раскрыл варежку пацанчик, утонувший во взрослой майке.
— Ну и ходи голой!
— А ты сама некрасивая, и одежда у тебя некрасивая, — показала мне язык мелкая вредина.
— Много ты понимаешь в красоте! — Я подхватила Артема и усиленно затрясла, но он почему-то не желал замолкать.
— Понимаю! Понимаю! И моя мамочка понимает. Она сказала, что в таких платьях, как у тебя, даже на помойку бы не вышла.