В этом смысле характерно различие между агностической философией бездетного Канта и гностической философией плодовитого Гегеля. То есть Кант не питал онтологических иллюзий на предмет понятности Бытия, вернее, на понятие его понятности, а попросту закрыл этот вопрос неопределенностью «вещи-в-себе». Другими словами, познаваемость Бытия не равна познаваемости Женщины, хотя познаваемость Женщины, конечно, равна познаваемости Бытия, притом, что, будучи познано, это бытие - уже какое-то другое бытие. И на этот предмет товарищей в философии нет и быть не может.
Левинас справедливо заключает, что уж если и говорить о какой-то потенции понятия Бытия, то эта потенция должна реализовываться в реальном Предмете. И ввиду такой логики его рассуждений необходимо «отделить мух от котлет», отделить мышление от формалистического философствования в духе гегелевского Понятия, которым, как нам убедительно показал Левинас, философичность редуцируется к «плодовитости», а истинно философским деланием становится институт размножения.
Между мужским миром языка и женским миром родовой телесности идет конкуренция за право обозначать словом или телом мир. В пограничной области этого конфликта идет довольно жесткая полемика в отношении вопроса что более действительно? - «идеально-мнимое» Слово или «реально-действительное» Тело. Не важно, каким будет окончательный исход из этой полемики, этой «войны полов», важно, что она в равной степени провоцирует как развитие языка, так и движение человеческого рода.
Коммуникация есть всеобщий диалог, который непрерывно формирует безличный и анонимный центр, некоего всеобщего «ребенка». В высказывании, в диалогической речи, в языковой коммуникации последовательно реализуется функция централизующей связки «есть», как если бы кто-то нам неведомый доказывал самому себе, а может быть Богу, что он на самом деле «есть», существует. И постепенно это безликое, анонимное «есть» претворяет себя в примиряющем диалог заключении, в центре всеобщей коммуникации. И, наконец, это «есть» воплощается в конкретное тело, как однажды воплотился «поручик Киже» в одноименном произведении Тынянова. История - это процесс воплощения логической связки «есть» онтологического высказывания «Имя есть Лицо», «Имя = Лицо». История - это воплощение Знака равенства Неба и Земли, их «одноитожести».
Гегель в ряде текстов убедительно показал, что вся социально-историческая реальность, пресловутый социально-исторический континуум, представляет собой «бытие-в-признанности» или, по словам современной гуманитарной теории от Батая до Бодрийяра, «бытие в-социальном-обмене». Люди обмениваются вещами, словами, телами, и т.д. Экономической сущностью такого обмена является символическая прибавка, переживаемая в наслаждении.