Забившись в неглубокую нишу, Костя с испугом наблюдал за Димой. Его лучший друг сидел связанный по рукам и ногам и неподвижно глядел в пустоту. Лицо в свежих кровоподтеках было освещено лежащим рядом фонариком. Они нашли его в бреду с ног до головы вымокшего. Правая щека и глаз затянуты темно-бурой краской. Оба плеча в крови. Комбинезон разорван на груди. Камни под ним были мокрые, так что складывалось впечатление, будто Дима обмочил штаны. Он бы и вправду мог, ведь над ним мрачной тучей нависал Василий. В руке бритоголовый парень держал нож.
Узкая пещера с высоким сводом была опасным местом для привала. Наверху темнели длинные сосульки. Повсюду валялись острые осколки камней. Василия это ничуть не заботило, и света он не жалел. Дима пришел в себя не сразу. Верзила постарался на славу, но сначала привел его в чувство, дал выпить воды, а затем приступил…
С ужасом следивший за методичной расправой Костя отказывался верить в то, что все это проделывает человек. Василий рычал и постанывал, словно занимался какой-то пошлостью. Хорошо еще, что в ход шли только кулаки и ботинки. Ножом он вооружился только теперь.
– …и, наконец, виновен в том, что поддерживаешь идеи гуманизма и социализма, направленные на ассимиляцию русского народа с захватчиками, – с удовольствием подвел черту Василий, поигрывая зазубренным лезвием.
Дима стойко выслушал все обвинения, большая часть из которых была продиктована комплексами и убеждениями нациста. Наконец верзила закончил обвинительную речь и с торжеством воззрился на жертву. Из своего укрытия Костя наблюдал, как Василий проводит ножом по горлу парня, надеясь тем самым запугать жертву. Диме здорово досталось, и не только от Василия. За все время он не произнес ни слова, но Костя и так догадался, с кем ему пришлось столкнуться в темных тоннелях. Сейчас он не шевелился, продолжая таращиться в пространство под ногами Василия.
– Что ты скажешь в свою защиту? – с наслаждением промурлыкал Василий и, подождав немного, добавил: – Что, больше нет желания потрепаться? Аргументы закончились?
– Простите, – только и вымолвил Дима, с трудом разлепив запекшиеся губы.
– Просто так, да? Думаешь за такое предательство можно простить?
– Простите…
Василий наотмашь ударил его кулаком по лицу. Дима вздрогнул и весь согнулся. Изо рта вырвался протяжный хрип.
– Уже не такой гордый? Я думал, герои боли не чувствуют. Да, БОСС?
– Я виноват.
– Еще бы. Мы поверили тебе, а ты, крыса, подставил нас.