– Чушь полная.
Смотрят на меня – холодно, равнодушно, вижу, не верят. Я так и знал, рассказывал им, что надумал, знал – что не поверят, вот только Михеич посматривает на меня, кивает, верит, да что Михеич…
– Этих тут до утра оставьте, – кивает Антоха на Михеича с женой, на пищащих детей, – пусть посидят, подумают, может, что и скажут… Айдате, парни, пошукаем в очаге у Михеича, может, чего и найдем, секрет какой.
Я уже знаю – ничего они не найдут, я уже знаю – они мне не верят. Да мне не до них, и ни до кого, ни до чего, мне бы себя, любимого, спасти, не замерзнуть…
Ветер забился под одежду, грызет спину, легкие, пшел, пшел, с-сука, недолго тебе осталось…
Дома еле вспоминаю, как пользоваться телефоном, давненько не включал, да и что его тут включать, с кем разговаривать? Долго выискиваю ее номер, быть не может, чтобы не было, а что не может, все может, вот так, в сердцах, со злости, может и стер…
Длинные гудки…
Ну только не ответь… только не ответь, завтра тут ни тебя, ни меня не будет…
– Алло.
– Настюш, это я…
– Я тебе на тридцать три раза сказала, не звони мне больше.
– Настюш, нам встретиться надо… это очень важно…
– Ну тебя к черту, я тебе ни копейки не дам, слышишь?
– Слышу. Я не за копейками.
– Тогда какого…
– Увидишь. Узнаешь, – что-то прорывает в душе, говорю – быстро, часто, сам не понимаю, что говорю, – болен я, болен, понимаешь, на тебя вся надежда, помираю вообще, у меня кроме тебя вообще никого нет… Сегодня приедешь?
– Ну… не знаю…
Страшная догадка оживает в душе.
– Ты… не одна?
– Ну тебя совсем, не одна… Чтобы я еще с кем-нибудь… да ни в жизнь… мне одного тебя вот так хватило…
Ворчит, – я уже знаю, приедет, не может не приехать. Откуда… где она там живет, в каком городке…
– Так вот ты какой больной, – Настя выходит на перрон, поезд уносится куда-то в никуда на остатках Пламени.
– Еще какой больной, – вытаскиваю из-за пазухи чуть живые от холода…
– Это ты где такие выискал, тебе делать больше нечего, на цветы тратиться? Завяли, бедные… – Настя прижимает к себе цветы, почерневшие на холоде, – чего надо-то?
– Да чего, чего, домой поехали…
– Домой… сказанул тоже…
Забираемся в сани, нахлестываю стегозубра, прядает ушами, трусит – по заснеженной дороге, снег валит на густую шерсть.
– Как живешь-то? – спрашиваю.
– А лучше всех.
– И я лучше всех. А с тобой бы еще лучше было…