Вечером я решил не давать герру Эдгару ни одного шанса и запустил Дитля впереди себя. Контраст с дневной аудиенцией оказался разительным: Мост, едва увидел перед собой невзрачного отставного офицера, покраснел, рванул ворот рубахи, несколько раз глубоко вдохнул и непонимающе уставился на меня. Он что-то отрывисто пролаял на немецком и находившийся здесь же молодой человек перевел:
— Дядя спрашивает — что должно значить появление этого господина в вашем обществе?
— Это мой представитель, — я постарался изобразить самую обаятельную улыбку, на которую был способен. — Он будет вести мои с вами дела, если мы сейчас ни о чем не договоримся.
— Велите ему убраться! Пусть уйдет!
— Не раньше, чем мы придем к соглашению, герр Мост. Дитль, присаживайтесь, угощайтесь.
Мост сделал вялую попытку выпрыгнуть из-за стола, потом вдруг сел ровно, тяжело провел по лицу пятерней, спросил:
— Что вы хотите?
Почему-то все экономические теории предполагают, что экономические субъекты насквозь рациональны и практичны. Но вот передо мной возникло явное опровержение этих постулатов: человек, распоряжающийся деньгами целой страны, очень скоро совершит поступок выходящий за пределы ожидаемого и разумного. И мне это чертовски нравилось! Дитль оказался очень к месту. Не зря я навестил старого Мильке.
— Вы можете доверять полностью своему переводчику? Или мы положимся на моего? — спросил я. — У меня не очень много времени и мне не хотелось бы снова вальсировать вокруг берлинской стены.
Мост выслушал перевод, коротко кивнул своему помощнику, и тот попрощался:
— Дядя велит мне уйти. Но я буду неподалеку, у телефона и если что-то случиться — я обязательно успею вызвать полицию.
Мне его угроза показалась смешной, но я не стал ничего говорить храброму племяннику.
Когда он ушел, переводом занялся Берндт:
— Чего вы от меня хотите? — еще раз спросил Мост.
— Сущие пустяки, герр Эдгар, — ответил я. — Всего лишь очень хочу сделать вас богатым.
Не дураки придумали, что для того чтобы тебя искренне любили — отбери у человека все, создав видимость непреодолимой силы, а затем верни половину, но сделай это от своего имени — и лояльность будет обеспечена на долгие годы. Пока он не поймет, что все его перипетии управляемы вами. Но до этого пока далеко.
Мост непонимающе выпучил глаза: он ожидал, что сейчас его начнут принуждать, пытать, ломать, но мне всего лишь нужен был его подходящий настрой и внимание к моим пожеланиям.
— Да, герр Эдгар, вы знаете кто я, и знаете, что многие, кто связал свою судьбу со мною — от Штроттхотте до Перрена — не прогадали. Вливайтесь в команду!