— Я хочу понять.
— Тогда я Вам не отвечу.
— Почему? — изумился Балис.
— Потому что понимание не приходит, когда ответы приносят на блюде. Чтобы понять, ответы надо искать, их надо выстрадать…
— Выстрадать?! - возмущенно прервал монаха офицер. — Да Вы хоть знаете, сколько мне досталось этого самого страдания?
— Знаю, — спокойно ответил монах. — Но это было другое страдание. Да и в этом случае готовые ответы Вам облегчения не принесут.
— Какие готовые ответы? — рявкнул Балис. И заметил, что сидящие у костра никак на это не отреагировали, словно не видели и не слышали разговора со священником.
— Например, я могу Вам сказать, что Вы напрасно связываете убийство Вашей жены и дочери с тем, что произошло накануне ночью. Если бы Вы не участвовали в том бою, а провели бы ночь дома, это ничего бы не изменило: утром бы Вас всё рано попытались убить.
— Почему?
— Я ответил на вопрос, который Вас давно мучил, не так ли? Разве Вам стало легче? Скажите честно…
Балис мгновение молчал, затем тихо проговорил:
— Нет, не стало…
— Вот видите… Чтобы понять, надо знать, как это было. Ваш дед оставил Вам нить, но Вы ей не воспользовались.
— Какую нить? — вот теперь удивление Балиса достигло предела.
— Он просил Вас посетить могилы своих друзей.
— Я был в Ленинграде…
— А в Москве не были.
— Понимаете, всё времени никак не мог найти…
Гаяускас почувствовал, что ему стало стыдно. И перед этим священником и перед дедом.
— Вот, а ведь приди бы Вы на Головинское кладбище — могли бы многое узнать. И поняли бы, что делать дальше. Увы, но, сами виноваты. Теперь Вам нужно получить знание другим путем. И, может быть, этот путь подсказывает Вам Дорога. Думайте.
С этими словами монах тяжело поднялся с земли и пошел прочь, в темноту.
— Отец Эльфрик! — окликнул его Балис.
— Что, сын мой? — обернулся старик.
— Отец Эльфрик, скажите хоть одно: что со мной происходит. Где я, что такое эта Дорога? Я вообще жив или мертв?
— А Вы как чувствуете?
Офицер запнулся.
— Я не знаю… Я не понимаю, что происходит… Я чувствую себя каким-то опустошенным… Я так одинок…
И снова Балису почудилась улыбка под монашеским капюшоном.
— Я могу только повторить свои слова, сын мой. Если хотите понять — не просите готовых ответов. Ищите их сами. Верьте в себя. Пытайтесь — и Вы справитесь.
— Но всё же…
— Вспомните своего деда. Разве Вы не слышали от него народную пословицу: "Мертвые никогда не бывают одиноки. Если же они одиноки, то они не мертвы".
С этими словами отец Эльфрик поднял правую руку и, осенив офицера крестным знамением, развернулся и ушел в темноту.