Квартира Арсеньевой Е.А. Мишель, закрывшись, сидит за столом в кабинете и пишет, проговаривая время от времени свои мысли вслух.
В гостиной Святослав, сидя на диване, просматривает рукопись.
Входит Шан-Гирей, что-то жуя; вслед за ним Андрей.
АНДРЕЙ. Шан-Гирей, а ужин?
ШАН-ГИРЕЙ. А где Мишель? Я подожду его.
АНДРЕЙ. Бабушки нет, так все в бегах и на ходу. (Уходит.)
СВЯТОСЛАВ. Занимается. Но, думаю, не пьесой, иначе меня бы позвал.
ШАН-ГИРЕЙ. Письмо пишет в Москву.
СВЯТОСЛАВ. Только вопрос – кому? От последних новостей из Москвы он весьма призадумался.
ШАН-ГИРЕЙ. Да у него все на устах. А если призадумался, это я знаю о ком.
СВЯТОСЛАВ. А Елизавета Алексеевна знает?
ШАН-ГИРЕЙ. Знает. Слыхала, по крайней мере, от меня. Думаю, поэтому она заторопилась в Москву.
СВЯТОСЛАВ. Елизавета Алексеевна уехала в Тарханы, чтобы поднять доходы с имения, ясно, все для внука, который начал выезжать в свет.
ШАН-ГИРЕЙ. Могла бы к весне поехать.
СВЯТОСЛАВ. Погостит в Москве.
МИШЕЛЬ (просматривая письмо). Любезная кузина! (Про себя.) Гусарскую браваду пропустим. (Читает.) «Алексис мог рассказать вам кое-что о моем житье-бытье, но ничего интересного, если не считать таковым начало моих приключений с m-lle Сушковою, конец коих несравненно интереснее и смешнее. Если я начал за нею ухаживать, то это не было отблеском прошлого». (Поднимает голову.) Конечно, нет. (Читает.) «Вступая в свет, я увидел, что у каждого есть какой-нибудь пьедестал: богатство, имя, титул, связи… Я увидел, что если мне удастся занять собою одну особу, другие незаметно тоже займутся мною, сначала из любопытства, потом из соперничества.
Я понял, что m-lle S., желая меня изловить (техническое слово), легко себя скомпрометирует со мною. Вот я ее и скомпрометировал, насколько было возможно, не скомпрометировав самого себя».