Улицы города были покрыты деревянной мостовой, правда, не все, а так сказать главные дороги. Вот на такой проспект мы и вышли с Подола, минуя ворота. Дом сотника находился возле Пятницкого острога, где находилась княжеская резиденция. Вроде и не центр, а район престижный, тут все домики в два этажа, есть и поболее. Полчаса хода и носильщики остановились возле ворот скромного особняка. Занеся узлы во двор, стал вопрос об оплате, у Савелия денег не было, у девочек тем более. У самого в кошеле только гривны и четверти.
– Вот что, уважаемые. Здесь четверть гривны. – Достав серебряный прутик из кошелька, показал старшему амбалу.
– Часть от этого – Вам за работу, за вторую часть, вы должны с утра привести сюда человека, желательно женщину, которая знает, что творится в городе. Договорились? – Старшина взял прутик, поклонился, посмотрел на своих подельников. – Найдем, боярин такого человечка, можешь не сумневаться. Утром будем тута. – Довольные оплатой грузчики поспешили к себе на Подол. К закату, попивая пиво или что покрепче, будут рассказаны новые истории о Рязанском сотнике, у которого в слугах боярин. Самым интересным в этой истории будет то, что платит боярин за перенос шести увесистых узлов не пару резан, а четверть гривны. Знать и вправду знатную казну из Рязани сотник вывез.
Елена встретила нас перед дверью. Небольшой поклон в мою сторону, в руках деревянный ковшик, похожий на большой половник с кривой ручкой. Мне, как гостю довелось испить кислый квас, аж передёрнуло всего. Находясь в средневековье, пил только кипячёную воду и минералку из шестилитровой фляги. Но нарушать традиции не стал, средства от отравления и расстройства желудка лежали в аптечке, и находились в одном из узлов. Больше меня заинтересовало поведение женщины перед мужем. Елена поклонилась Савелию в пояс, причём не из-под палки, а от души. Уважение стопроцентное, улыбка на лице, в глазах радость, движения размеренные, уверенная походка, никаких лишних слов.
– Прошу, заходите в дом, желанные гости. – Хозяйка пропустила нас вовнутрь, на девочек ноль внимания и закрыла дверь. Вот тебе раз, а вещи? А девочки у порога?
– Савелий, я пока вещи занесу и детей пристрою. Где тут можно разместиться? – Действия Елены у меня не укладывались в голове, но как выяснилось, решение, кого впускать в дом, а кого нет, заносить вещи или оставлять на улице принимает муж. Сотник, увидев любимую, обо всём позабыл, в результате произошло недоразумение.
Первым делом мы занялись освещение терема, никаких керосиновых ламп, а тем более электрических фонарей не было. Использовали свечи, семь подсвечников из бронзы с креплением на стену разместили по периметру светлицы, в которой находился большой стол. Стульев не было, только широкие лавки у стен. Два окошка разделены на ячейки и затянуты бычьим пузырём, открывались ли они, проверять не стал. В воздухе одновременно пахло деревом и пылью и какими-то травами. Чтобы не смущать хозяйку, попросил сотника помочь разгрузить баулы. Стол переставили таким образом, чтобы можно было сидеть с двух сторон, накрыли скатертью, большую керамическую бутылку с вином торжественно водрузили на середину. Затем стали размещать посуду и съестные припасы, приготовленные к ужину. Полина постаралась и приготовила салаты, заботливо упакованные в полиэтиленовый пакет. Термосумка на тринадцать литров вместила в себя мороженое, фрукты, несколько приготовленных кур и шоколадные конфеты. К столу девочек звать не стали, бутербродный ужин был у них в рюкзачках. Разместившись на первом этаже, дети с помощью 'лягушки' надули свои матрацы и готовились ко сну.