До решения вопроса о создании межгосударственного судебного органа для разрешения возможных противоречий между членами СНГ было бы целесообразно использовать механизмы Международных суда и арбитража, действующих на основе норм международного права. В перспективе было бы целесообразно создать судебную систему Содружества.
III. Структура межгосударственных органов обеспечения безопасности государств — участников СНГ могла бы выглядеть следующим образом:
1. Единое командование стратегическими силами;
2. Объединенное командование вооруженных сил;
3. Центральная служба разведки;
4. Объединенная служба пограничных войск;
5. Координационный комитет по таможенной политике;
6. Комитет специальной и правительственной связи;
7. Межгосударственная служба безопасности, которая может быть создана на базе отдельных служб МСБ и МВД СССР по типу «Интерпола».
МСБ осуществляла бы:
— координацию деятельности спецслужб и правоохранительных органов государств — участников СНГ в интересах общей безопасности;
— информационно-аналитическую и методическую работу;
— обеспечение органов безопасности республик специальными техническими средствами;
— эксплуатацию единой базы данных;
— контрразведывательное обеспечение Объединенных вооруженных сил;
— подготовку кадров высшей квалификации для всех государств — участников СНГ».
Характер, темпы, конституционность процессов распада Союза зависели теперь только от воли глав республик, среди которых решающая роль принадлежала Президенту России Борису Ельцину. После ратификации Беловежского соглашения Верховным Советом РСФСР я направил ему письмо, в основу которого положил выводы вышеприведенного анализа.
До сих пор я уверен в том, что предложенный мною путь был более правильным, чем тот, который предпочли президенты республик, заложившие основы сотрудничества в рамках СНГ своим соглашением в Алма-Ате в конце декабря и проигнорировавшие конституционные органы Союза. Если бы Верховный Совет СССР или его верхняя палата, в которой все республики были представлены равными по численности делегациями, в декабре прошлого года решили названные проблемы, то сейчас, когда пишутся эти строки — в феврале 1992 года, не пришлось бы наблюдать за политическими баталиями вокруг армии, границ, зарубежной собственности Союза или идеи восстановления полномочий народных депутатов СССР и проведения их Съезда. Но тогда Б. Ельцин, реагируя на мое письмо, сказал, что опасается, как бы Верховный Совет СССР в случае его созыва не устроил бунт и не затянул практическую реализацию формулы Содружества. Не думаю, что эти опасения российского Президента были оправданны: в сложившейся расстановке политических сил в то время «бунтари», безусловно, были бы, но остались бы в меньшинстве в союзном парламенте. В конце концов, мало найдется действительно разумных политиков, которые бы не поняли, что бывают необратимые процессы. И выступать против них, может быть, и эффектно, но по существу — глупо.