— Считаете, мы еще не развалились?
— Почти, особенно в экономике. Тут у нас редкая смесь поспешности с опозданием. Надо было создавать условия для регулируемого — нет, нет. не рынка — перехода к рынку. Но мы упустили время. При той уйме проблем, что имеем, получили еще и депутатский лоббизм. Может, это сильно сказано, но сегодня представители регионов, политических движений, социальных групп тянут короткое одеяло на себя! Много времени ушло на спор: изменяем мы идеалам, не изменяем… Это совершенно никому не интересно. Надо делать то, что полезно, даже если это задевает священных коров идеологии.
И еще: надо избавиться от старой болезни — неуважения к инакомыслию. У нас ведь как было? Если кто-то высовывал голову, то она летела — в лучшем случае в Париж. Инакомыслие же — благо, необходимое условие развития. Все надо делать, не теряя головы.
— О Павлове говорят, что он хорош хотя бы тем, что перебирается на другой берег бурной реки, тогда как другие — пока зрители…
— На другой ли? Реформа эта во многом нечестна, все последствия ее переложены на коллективы, на предприятия — а у них возможности разные. Павлов получит социальный взрыв, если будет и дальше так действовать. Эта политика неэффективна — ведь он уже начал повышать зарплату, а значит, окажется на пороге гиперинфляции… И опять не вижу иного, как здравомыслие: цены надо отпускать, но не все, оставив гарантированный минимум. Надо защищать людей от последствий роста цен — но не всех людей, большинство защитит себя само, если параллельно вести приватизацию. Надо поддерживать фермерство, но не допускать создания мелких товарных натурхозяйств. Надо открыть двери иностранному капиталу, а не просто создавать «зоны свободного предпринимательства», только разжигающие межрегиональные противоречия. Нельзя слушать тех, кто пугает глупостями о «продаже России», но рассчитывать больше на свои силы, чем на то, что «заграница нам поможет». Надо поддерживать предпринимательство, но не допускать беззаконного обогащения. И так далее, и так во всем: диалектичность, обдуманность, постепенность, согласие.
— Думаете, такая «миротворческая» позиция может привести к успеху в той яростной политической борьбе, что ведется у нас?
— Это уж как получится, но другой у меня нет».
Как-то у камина в Британском посольстве в Москве мы провели за беседой с г-ном Хэрдом и всегда гостеприимным хозяином сэром Брейтвейтом чуть ли не три часа. По-видимому, утомленный разговором, г-н Хэрд сказал примерно следующее.
Русские — необыкновенный народ. У меня такое впечатление, что сейчас на московских кухнях на самом высоком интеллектуальном философском уровне идет обсуждение массы животрепещущих проблем. Но как только утром надо бросать философию и делать дело, ничего не получается.