— Ваше платье так возбуждает меня, — сдерживаясь, пробормотал он. — Оно просто сама скромность.
— Не то что его чересчур развращенная хозяйка, — заметила Лотта.
Эван схватил ее за руку и последнюю сотню ярдов, которые оставались до Монастырского приюта, они почти пробежали. Последнее, что запомнила Лотта после того, как Эван, стремительно ворвавшись, со стуком захлопнул за собой дверь, потрясенное лицо Марджери, которая поспешила укрыться в безопасной кухне. Он начал страстно целовать Лотту, вновь открывая для себя ее запах и вкус, сладость прикосновений. Его волновали бархатистость ее кожи и полнота ее губ. Он должен был утолить эту беспощадную жажду, в то время как ее забавляла эта спешка и неуклюжесть. Эван подхватил ее и понес вверх по ступенькам в маленькую уютную спальню в мансарде, в которой каким-то чудом прекрасно уместилась невиданных размеров кровать, задрапированная пологом. Эван мысленно поблагодарил себя за предусмотрительность. Здесь наконец-то он сможет сорвать с нее это элегантное светло-зеленое платье и, обнажив цветущее тело, войти в нее. Даже достигая цели, чувствуя наслаждение от каскада, извергшегося из него, вспышки, прожегшей его душу, Эван ощущал потерю. Он не мог все до конца осознать, не желал осознавать и не сумел бы никогда в этом разобраться. А если ему это удастся, он пропадет навсегда!
Лотта наняла коляску в конюшнях на Блэк-стрит, чтобы прибыть вечером в гостиницу «Медведь», в двухстах ярдах от дома. Ей предстояло присутствовать на обеде, который Эван устраивал в ее честь в кругу французских офицеров. Для дебюта она выбрала лучшую из колясок, которые ей только могли предложить. Правда, выбор не столь уж велик, но Лотте удалось подобрать то, что отвечало ее представлениям о качестве. Усаживаясь с помощью лакея в экипаж, Лотта подумала о том, что Эван еще не представляет, насколько дорого она ему обойдется. Даже в такой тихой заводи, как Вонтедж, следовало задавать тон. Владелец конюшен, видимо прослышав о ее скандальной репутации, прислал за ней возницу, который явно годился ей в прадедушки, и лакея, по всей видимости, на день моложе. Все это ее очень позабавило.
В гостинице было тихо. Лотту проводили в отдельный обеденный зал на первом этаже, где ее встретили Эван и группа французских офицеров в красивых синих мундирах. Иных посетителей не было. Лотте прежде никогда не приходилось видеть Эвана в мундире. Ей вообще нравилась темно-синяя с красными вставками на плечах форма, которая очень ему шла. Широко скроенная в плечах и сужающаяся к талии, она только подчеркивала его крепкие бедра. Его товарищи французы выглядели рядом с ним как тонконогие лягушки в обтягивающих лосинах. При взгляде на Эвана у Лотты перехватило дыхание.