Обрадованный речью Дзабо, Батырбек едва дождался, когда наступит пауза:
— И еще скажи ей, сын Дзамболата: не обижаться на Тотикоевых, а низко кланяться она должна нам. Мы ее не звали в наш дом — сама постучалась. К отцу не пошла. Знала, что Дахцыко не простит позора.
— А в чем она виновата? — с привычной ухмылочкой вопросил Иналык, и не понять было, всерьез он повел речь или шутки ради. — В том, что украли?
— Не станем роптать на законы предков, Иналык, — примирительно, точно желая показать: он не винит Иналыка в том, что тот отстаивал интересы этой женщины, произнес Батырбек. — Будем чтить то, что завещали нам предки. А они считали похищение позором и для женщины, и для всей фамилии. С нею случилось — с нее и спрос!
— Твой брат похитил девушку, а ты винишь ее! — неожиданно возмутился Иналык.
— Мой брат на том свете. Не стыдно тебе, Иналык, предъявлять претензии к нему? И потом, разве мы не поступили по-человечески? — обратился за сочувствием к старикам Батырбек. — Нас никто не заставлял принимать эту женщину в дом. Могли и отказать. Куда ей тогда? Позор не смоешь словами. Значит, оставалось одно: с горы вниз головой!
— Всегда так было, всегда! — закричали горцы.
— А мы ее приютили, — повысил голос Батырбек, чтобы эта женщина слышала его слова, — приютили! Хотя какая она жена Таймуразу? Кто из вас танцевал на их свадьбе? Не было свадьбы. А значит, она не жена Таймуразу!
И тут будто небо обрушилось на нихас. Слух отказал старикам; в то, что они услышали, трудно было поверить. Случись что-нибудь сверхъестественное, воскресни вдруг Таймураз, спустись с неба Всевышний — и тогда бы на нихасе так не всполошились, как это произошло в тот момент, когда до них донесся протестующий голосок:
— Жена я Таймуразу, жена... — казалось, Зарема убеждала саму себя. — Жена перед Богом! Она сделала несколько неверных шагов и оказалась так близко к нихасу, что горцы враз зашумели, закричали.
— Посмотрите, неужто и в самом деле глаза не врут: к нихасу приблизилась женщина?!
— Что делается?! А?!
— Потеряла стыд и совесть?!
— Позор! Позор и нам!
Выкрики подействовали на Зарему отнюдь не так, как должны были бы. Она не убежала в испуге, не скрылась. Она вдруг встрепенулась, бросилась на колени, вытянула руки к небу, запричитала:
— О живущий за облаками! Почему молчишь? Скажи им правду! Пусть знают, что я жена Таймуразу. Умоляю, дай знак! Крикни! — она прислушалась, словно в самом деле надеялась, что Бог снизойдет до нее.
Возмущению мужчин не было предела.
— Она сошла с ума! — твердил Хамат. — Посмотрите на нее. Она сумасшедшая!