Напиши мне, как ты. Целую тебя крепко и люблю всегда. Твой К.
Ребенок, пальчик приложив к губам,
Мне подарил волшебную картинку.
Он тонкую изобразил былинку,
Которая восходит к небесам.
Горело Солнце желтым шаром там,
Былинка, истончившись в паутинку,
Раскрыла алый цветик, котловинку,
Тянувшуюся к солнечным огням.
Цветок, всем лепестковым устремленьем,
Был жадно к лику Солнца наклонен.
Но не с любовью, а с мятежным рвеньем.
Хочу тебя превосходить гореньем.
И Солнце, чтоб рубин был побежден,
Спустилось книзу, с заревым смиреньем.
1916. 11 октября. Утро. Спб. В. О. 22-я л., д. 5, кв. 20 (Для телегр.: Петроград, 22-я линия, 5, Бальмонту)
Катя родная, я уехал, и мне кажется, что я не уехал, а где-то тут, совсем близко, и ты, и Нюшенька, и Ниника с аксолотлем и сомиком>{122}, и вся Москва, мне снова родная и желанная. Я писал Нюше, что доехал отлично. Духи странствий не покидают меня своим благим веянием. Здесь пока все довольно благополучно. Но, конечно, с днями будет, верно, хуже, а не лучше. Сейчас, однако, в квартире теплее, чем было и чем в Москве. Небо сегодня все в дымке тумана.
Вечер мой устроен, сегодня в половине 9-го читаю «Театр Юности и Красоты». Японский вечер пока еще не устраивается. Я никого не видел, кроме Тамары, которая здесь и с Миррочкой, и кроме Ани Э.>{123}, которая влюблена и в меня, и в Гумилева.
Сижу в малом своем уюте и перевожу Руставели. Как жаль, что в перерывах не могу побежать с Мушкой по Ладыжинскому саду. Кладу неделю на сверку дороговизны жизни и размышления.
Целую тебя и люблю. Твой Рыжан.
1916. Х. 25. 8-й ч. в. Спб.
Катя милая, все эти дни думал о тебе и хотел писать, но я совсем заработался, хотя без особого утомления. Я писал Нюше, и, верно, она передавала тебе мои маленькие новости. Я еще, кажется, никогда не жил в столице русской так домоседно. Ни к кому не хожу, и ко мне никто не ходит. Лишь по субботам вечером бывает кое-кто. Весь день работаю над Руставели и радуюсь, что числу к 20-му ноября вся поэма будет кончена. Мне совершенно никто не нужен, и жалею только, что не с тобой и не с Нюшей. И тебя, и ее мне очень недостает.
От квартиры я отказался и написал хозяину, что с 5 декабря квартира мной будет освобождена. Но я надеюсь быть в Москве в первых числах декабря, не позже твоего дня>{124}.
Мне совершенно ненавистен город и особенно такой город, как этот жалкий межеумочный Петербург. Я с любовью думаю, что война когда-нибудь кончится, и я опять уеду в Париж и в Испанию и буду путешествовать и не буду жить Под Северным Небом.
Очень огорчает меня, что ты хвораешь. Отчего не хочешь ты лечиться серьезно?