Она казалась ему такой беззащитной, ранимой, такой наивной и любящей. Он готов был броситься за нее в огонь… Если бы он мог прогнать из ее жизни все печали! Но как? Этого он не знал.
— Пожалуйста, постарайся прийти. Если ты будешь опаздывать, я тебя подожду. Как бы ни было поздно — я буду здесь, на берегу. Если не сможешь завтра, приходи на другой день…
— Хорошо. Пусть будет так.
Девушка отряхнула платье и шляпку, быстро оделась и пошла к своей лошади, привязанной к стволу железного дерева.
Удаляясь, она несколько раз обернулась, грустно улыбаясь ему самыми уголками прелестно очерченного рта и не ведая, в какое смятение повергла его душу.
Гидеон почувствовал, что нравится ей.
Но она уезжает, а он остается… опять одиночество… «Нет!»
Он догнал ее, желая задержать хоть на миг.
— До свидания, Гидеон Кейн! — нежно проговорила девушка, наклоняясь к нему с седла и беря его за руку.
Внезапно она поднесла ее к своим губам.
Это длилось всего долю секунды, но прикосновение ее теплых губ к его загрубелой, мозолистой ладони потрясло Гидеона. Точно молния пронизала его с головы до пят.
Она смотрела на него с нежностью, не зная, в каком смятении он находится, потом развернула лошадь в направлении холмов Кохала, видневшихся вдали.
— Подожди! — крикнул Гидеон, хватаясь за поводья. — Твое имя! Какое имя я должен произносить, думая о тебе? Я даже не знаю, как тебя зовут!
Девушка звонко рассмеялась:
— Эмма Джордан. Эмма Калейлани Джордан…
— Эмма, — повторил он, — прекрасная Эмма.
На какой-то миг ему показалось, что сейчас она наклонится к нему и поцелует в щеку. Но этого не случилось.
Эмма стегнула лошадь, красная юбка взметнулась, веер черных волос коснулся его лица…
Рука Гидеона долго горела в том месте, которого коснулись ее губы.
Гидеону повезло.
На следующий день Эмма вновь пришла в бухту у скал-Близнецов, хотя и задержалась немного.
— Ты здесь! — радостно воскликнул он, сознавая, как тусклы и невыразительны эти слова в сравнении с бурной радостью, охватившей его. Как беспомощен порой наш язык!
— Извини, я опоздала!
— Да разве это опоздание? Я так счастлив… Я приготовился ждать тебя, если не целую вечность, то хотя бы до второго пришествия. — Его темно-голубые глаза сияли от удовольствия, когда он помогал ей сойти с лошади.
Эмма уже стояла на земле, а Гидеон все еще продолжал удерживать ее за талию, такую тонкую, что она почти вся умещалась в его сильных ладонях. Это привело его в восхищение: он хотел заглянуть ей в глаза, но девушка спрятала лицо у него на груди — его подбородок касался ее прекрасных черных волос, отливавших синевой воронова крыла.