— Мама, ты меня еще ждешь?…
Я жду, жду тебя, Славочка!.. Ты не захочешь обмануть моих ожиданий. Ты не сможешь. Трава до сих пор еще зеленая. И солнце вечером спускается за горизонт нехотя и лениво, совсем по-летнему. А зимы здесь никто и не ждет. Она никогда не наступит, вопреки всем календарям и обычаям. Я жду тебя, Славочка!.. И даже не запираюсь на ночь. Потому что у тебя, наверное, отобрали все ключи. Или ты их потерял.
Слава, Славочка…
Через два дня Павел явился с высокой, эффектной, широколицей девушкой. Кофточка в пестринках едва доходила до ярко-синих джинсов, жестко обнимающих как саму хозяйку, так и ее модные узконосые сапоги, в которых и ходить опасно. Держалась девушка чересчур скованно.
Это и есть снайпер? — подумала изумленная Марина. Ну надо же… Как часто нелегко бывает определить профессию человека… Порой просто невозможно.
— А знаете, Марина Евгеньевна, что было для меня на войне самым ужасным и тяжелым? — спросил Павел, неуклюже усаживаясь за стол. Допрашивающе улыбнулся. — Это, я вам скажу, когда приходилось не спать по нескольку суток подряд. Вы удивлены таким ответом? Но поверьте: это куда хуже и мучительнее любых самых тяжелых боев! Всю правду говорю.
Светлана молчала, но сразу стала помогать Марине накрыть стол. С собой влюбленная парочка принесла бутылку вина и консервы — шпроты, грибы, маринованные огурцы. Павел неторопливо умело вскрывал банки и продолжал рассказывать:
— У меня знакомые, бывшие афганцы, решили обрадовать одного из своих. Издать — за деньги, конечно, — книжечку его стихов. Ну, тираж там сто — двести экземпляров. Взяли его тетрадку, написанную от руки. Всю жизнь он так, вроде хобби, писал стишата. Причем сами афганцы понимали и над уровнем его стихов откровенно, хотя и не зло, посмеивались. Нуда, эти стихи никогда не станут известными. Что с того? Просто хотелось сделать необычный подарок инвалиду. Сделать приятное в общем и целом. Книга вышла. А когда ее вручили ему — тут и выплыл казус, я вам скажу. Да еще какой! Они же готовили мужику сюрприз и потому не предупредили ни о чем. Просто знали: вот его тетрадка, его стихи, почерк его… А что выяснилось! Оказалось, треть стихов из тетрадки были не его, а стихами женщины, с которой он переписывался и которая тоже сочиняла стихи. «Заглянуло солнце утром к нам в оконце…»
Светлана фыркнула. Павел покосился на нее.
— И он ее стишата переписывал из писем в свою тетрадку. Перечитывал. Он-то знал, какие стихи его, какие ее, но никто не подозревал об этом… И что теперь? Книга вышла под его именем. А это самое авторское право? С чем его едят? Вот такая получилась нелепость из-за желания порадовать человека…