— …начал работать на германскую разведку, — подхватил Ирек. — Дальше можешь не рассказывать, папочка, мы все это слышали на помолвке Малины.
— Кстати о помолвке. Куда делся твой жених?
— Сбежал. Испугался, что это наследуется.
— Дети! Сейчас же прекратите, иначе на вашей совести будет смерть матери!
— Я возвращаюсь автостопом, — решительно объявил Ирек. — Я плохо себя чувствую, наверно, слишком много черносливок съел.
— Чернослива, — машинально поправила мама. — Как это, возвращаешься?
— И я с ним. Завтра мне нужно быть на факе, — соврала я. — Меня вызвал руководитель диплома.
— А разве у вас не каникулы? — удивился папаша.
— Ты думаешь, для руководителя имеет значение — каникулы или не каникулы? Хорошо еще, что он не велел мне притащиться в Пасху.
— Раз надо, значит, надо, ничего не поделаешь, — вздохнула мама.
К полуночи мы с Иреком были дома, а родители явились только через два дня.
— Через границу нас не хотели пропускать, — объяснил отец. — Все из-за номеров. Пришлось ехать на другой пропускной пункт.
— Сжалились над нами лишь в Хижном. А что руководитель? — поинтересовалась мама.
— Как обычно, надрал, не пришел. Зря только на билет потратилась, — соврала я.
— Ох уж эти ученые! Все они одним миром мазаны. Помните Марека?
— Мама, мы больше не хотим слушать про вареники и Кабатову, — прервал ее Ирек. — Лучше расскажите, что случилось с номерами.
— Да ничего особенного, — махнул рукой папаша.
— Ну расскажи, интересно же, — не отставал Ирек.
— Да просто в городе, — начала мама, — мы припарковались там, где стоянка запрещена. Это, кажется, был Микулаш?
— Или Трстена.
— Нет, Микулаш.
— Возможно, хотя здорово похож на Трстену.
— А я тебе говорю, Микулаш, потому что там есть гостиница «Яносик».
— Гостиница «Яносик» есть там, наверно, в каждом городе, потому что это их национальный герой[8].
— Яносик? — возмутилась мама. — Так его же играл Перепечко, поляк.
— Брюнера тоже играл поляк, Каревич, и еврея тоже поляк.
— Какого еще еврея? — не отступалась мама.
— Может, вы все-таки закончите с номерами, — прервала я их спор, — а к своей дискуссии вернетесь потом?
— Ну хорошо, — перехватил эстафетную палочку папаша. — Короче, мы в запрещенном месте припарковались и пошли выпить пива. Возвращаемся, а возле нашей машины полицейские. Ждут, чтобы влепить нам штраф. Ну, мы спрятались, решили взять их измором. Час прошел, два, три. Наконец они не выдержали, отвернули у нас одну таблицу с номерами и оставили под дворником адрес полицейского участка.
— Дескать, номера нам вернут, только когда мы заплатим штраф. А у отца осталось всего двадцать крон.