— Она не заперта, — пояснила Филомелия.
В ларце лежали две стопки бумаги, видимо две версии одного и того же текста: исписанные аккуратным почерком линованные листы и машинописный экземпляр с чернильными пометками и исправлениями.
— Рукопись подлинная? — поинтересовалась Филомелия.
— Не могу сразу сказать, надо всё тщательно изучить.
Она вдруг разозлилась, из кавалерственной дамы мигом превратясь в уродливую старую каргу.
— Ну так изучите, глупая вы корова!
Я собралась было откланяться. Но тут Хассан принёс эспрессо, крепчайший до неприличия! И я решила чуть задержаться.
— Хочу знать, можно ли сделать на этом деньги, — проворчала Филомелия. — И как скоро.
— Рукопись придётся забрать и показать кое-кому. Необходимо проанализировать текст и изучить бумагу и чернила, чтобы определить их возраст.
— Ещё чего! — фыркнула Филомелия. — Она останется здесь. Читать можете в соседней комнате. А потом расскажете, что она собой представляет и сколько я смогу наварить.
Я вынула из шкатулки пачку машинописных листов: рукопись, довольно объёмная, была поделена на главы, страницы пронумерованы. Ни названия, ни имени автора.
На первых листах кто-то тщательно вымарал повторяющееся в тексте имя и написал сверху: «Махони». А потом неизвестный автор нацарапал на полях: «Да какого чёрта, плевать я хотел!» — и явно оставил попытки что-либо замаскировать.
А скрыть он поначалу намеревался фамилию Мориарти.
— Профессор Мориарти? — спросила я.
— Да. Уж о нём-то вы точно слыхали.
— Он был клиентом «Бокс бразерс»?
— Одним из первых. Как и Моран.
— Это его сейфовая ячейка?
— Да. Внутри лежала колода порнографических игральных карт эдуардовских времён я их выставила на электронном аукционе «еВау». Нитка жемчуга — её отложила себе на старость. И вот это. Ну как, хотите почитать?
Конечно я хотела. И прочитала. И теперь рукопись (с незначительными редакторскими исправлениями) перед вами.
Филомелию Бокс мало заботило (да и сейчас не заботит), подлинные ли это мемуары. Хотя она живо интересовалась возрастом манускрипта. Но автор уже давным-давно отправился в мир иной, и никто не предъявит финансовых претензий.
Мы провели необходимую экспертизу, и я с уверенностью могу заявить: это сочинение полковника Себастьяна Морана. Лексика и синтаксис соответствуют лексике и синтаксису двух его опубликованных работ — «Охота на крупного зверя в Западных Гималаях» (1881) и «Три месяца в джунглях» (1884)… хотя в данной рукописи он гораздо меньше стесняется в выражениях. Моран также признаётся в авторстве доселе считавшегося анонимным труда «Девять ночей в гареме» (1879) и таким образом невольно разрешает давнишний академический спор