Герберт Абоди затушил в пепельнице сигару, рука его чуть-чуть дрожала.
— My dear![1] — сказал он с упреком. — Я всегда старался дать вам больше, чем вы могли бы попросить. Я предупреждал все ваши желания, удовлетворял даже самые сумасшедшие капризы… Что еще я могу сделать для вас?
— Сдержать свои обещания, — ответила Флориана. И живо добавила: — Стойте на месте!
— Но мне кажется…
— Вы говорили, что откроете мне мир, что я буду бороздить океаны на всех ваших кораблях. И что? Ваши корабли что ни день уходят в море — и без меня! А я хочу уехать из Шанхая! Мне обрыдло жить в этом городе. Он мне до смерти надоел, я здесь задыхаюсь!
— В таком случае прежде всего порвите отношения с вашим другом Зецким!
— Нет! — отрезала Флориана. — Нет, нет и нет! Я не понимаю, в чем вы можете его упрекнуть…
— Зато я хорошо понимаю, — буркнул Герберт Абоди. Ему плохо удавалось справиться с нервным тиком, из-за которого угол левого глаза неудержимо тянулся к виску. — Я знаю совершенно точно, — до мелочей! — чем я ему обязан, чем мы ему обязаны! Но я спасу вас вопреки его воле. Даже вопреки вашей собственной, если понадобится. Царствование господина Зецкого не будет вечным. Больше того — конец этого царствования весьма и весьма близок…
Флориана внезапно разволновалась.
— Что вы хотите этим сказать? Сейчас же объясните! — выпалила она. — Петр для меня всего лишь добрый друг, может быть, единственный друг. И он талантливый художник!
— Возможно, — уже с порога отозвался Герберт. — Но лично мне не нравятся его картинки. — Он немного поколебался. — Вы ужинаете дома?
Флориана уставилась на свою стоящую на столе фотографию.
— А? Что? Да… Не знаю…
— Ну, тогда… До вечера, надеюсь? Может быть, я приведу с собой Стива…
Флориана слушала его удаляющиеся шаги, судорожно вцепившись в деревяшку оконной рамы. Такие сцены убивали ее. У нее не хватит сил сопротивляться.
Она взяла в руки фотографию, недоверчиво всмотрелась в сияющее личико, поставила рамку на место, перелистала один пестрый журнал, другой…
«Миссис Герберт Абоди — крестная мать Яхт-клуба…»
«Миссис Абоди только что удостоена Гран-при на последнем конкурсе самых элегантных автомобилей…»
«Миссис Г. Абоди, чьи драгоценности застрахованы на сумму более чем в сто тысяч долларов…»
«Миссис Герберт Абоди, которой все в Шанхае завидуют…»
«Неизменно прекрасная миссис Абоди…»
Неизменно прекрасная миссис Абоди…
Рокот мотора, донесшийся с улицы через открытое окно, сказал Флориане, что ее муж завел машину и отъехал от дома.
И тогда — в лихорадочной спешке, ведь необходимо было наверстать потерянное время, — Флориана подбежала к двери и распахнула ее настежь.