— Оооо! — восхищенно выдохнула я, стараясь не смотреть на прозрачный лоскут, налипший на его зубах и свисающий с губы. — Ооооо!
Это было выше моих сил, и я откинулась назад, старательно маскируя истерику под стоны внезапно нахлынувшей страсти.
Я не буду рассказывать, как он мне ладил эту штучку дрожащими от нетерпения руками. Уверяю, мне было морально непросто. Никогда еще я не была такой актрисой.
Он залепил меня всю ею — от низа живота и почти что до копчика. Он старательно растягивал ее на внутренние части бедер и приглаживал руками ко всем тем выпуклостям, что находились между ними.
Я чувствовала себя бутербродом, собираемым заботливой рукой хозяюшки.
При мысли «зато не обветрюсь», невесть откуда проскочившей в моей голове, меня разбило на кусочки.
…И дальше мне было кино. Он, подрагивая от нетерпения, нежно облизал целлофанку, раз, два, еще, еще, как-то странно замычал и вошел в раж. О, как же он ее любил!
О, как же я старательно стонала!
Он придерживал пленку руками у бедер, он подтягивал сбившийся край мне снова к животу и лизал, лизал, лизал меня, как чупа-чупс в обертке.
Минут через семь меня попустило, и я на полном серьезе изобразила ему пик конвульсивной страсти. Он восхищенно осмотрел мое тело, и я поняла: он доволен собой.
Пора мне было приниматься за работу.
Я высвободилась из обхвата, сбросила подушку на пол, деловито сняла с себя налипший мокрый лоскуток, положила мужичка на спину и сделала то, что мне делать давно не впервой.
Он уходил спокойный и довольный. Смотрел на меня нежно, в коридоре гладил по груди, уже почти в дверях обернулся и гордо-снисходительно сказал:
— Вот видишь, если захотеть…
Через пять минут я набрала подружкин номер. По-моему, я сделала ей вечер.
Игорек был существом на вид глуповатым, но каким-то по-детски безобидным.
Нет, строго говоря, он, наверное, совсем не глуп, иначе не имел бы к своим сорока квартиру в центре, отнюдь не дешевую машину и туфли, по цене сравнимые с бюджетом небольшой африканской страны.
Впрочем, для меня до сих пор остается загадкой то, чем он в жизни занимается. Немного отстраненный взгляд и блуждающая полуулыбка придавали этому слегка полноватому мужчине вид типичного ботана. А ботаны могут заниматься чем угодно.
Заявлялся он ко мне примерно раз в два месяца, всегда на ночь и всегда с пакетами, набитыми чем-то вкусненьким и жутко дорогим. И у него начинался праздник жизни.
Я, мурлыча, нарезала-расставляла закуски, разливала дорогое бухло, и мы садились легко болтать ни о чем.
К Игорьку, честно сказать, я относилась хорошо. Он меня не напрягал, и я почему-то всегда была рада его видеть.