— Ей-ей, как рано вы поднялись, мои господа! Сюда только что приезжал чужеземный граф, который будет вашим соседом. Он осматривал парк, и я должен был водить его повсюду. Позднее он заедет к нашему графу и познакомится с ним.
И самый незнакомец, и испуг Даниэля — все это показалось ставшим недоверчивым друзьям подозрительным.
С великим трудом удалось друзьям добиться от старого графа обещание опустить их на следующее утро; но за то граф требовал, чтобы они весь этот день провели в его обществе. Виллибальд, боявшийся теперь Амалии, как застенчивый ребенок, был очень рад этому. Утро прошло весело и беззаботно; но когда садились за стол, Амалии не было.
— Однако головная боль у нее все не проходит, — сказал с досадой старый граф.
Но в эту самую минуту дверь отворилась; вошла графиня Амалия, и при виде ее у друзей остановилось дыхание. Она была одета в дорогое темно-красное бархатное платье; блестящий пояс обвивал ее талию; этот богатый наряд подчеркивал красоту ее лица; роскошные кружева только наполовину покрывали ее вздымавшуюся грудь. В темные волосы были вплетены нитки жемчуга и миртовые цветы. Перчатки и веер дополняли ее праздничный наряд. Она сияла таким блеском и красотой, что глубокое молчание свидетельствовало о восхищении даже тех, кто часто видел ее одетой так нарядно.
— Боже мой! — сказал старый граф. — Амалия, что означает твой наряд? Ты одета, как одеваются счастливые невесты перед венцом.
— А разве я не счастливая невеста? — спросила Амалия с невыразимым чувством, и с этими словами она встала на колени перед графом и склонила голову, как бы ожидая его благословения.
Просияв от радости, граф поднял ее, поцеловал в лоб и воскликнул:
— Амалия? Возможно ли это? Франц, о, счастливый Франц!
Граф Франц приблизился неверною походкой. В его движениях слышался страх сомнения. Амалия отшатнулась, но затем протянула графу руку, которую тот покрыл поцелуями.
За столом Амалия была тиха и серьезна, мало принимала участия в разговорах, но благосклонно прислушивалась ко всему, что говорил Виллибальд, как всегда сидевший с ней рядом, но чувствовавший себя на этот раз как на горячих углях. Граф Франц бросал удивленные взгляды на эту пару, и Виллибальд начал опасаться, что Амалии пришла в голову безумная мысль нарядиться невестой оттого, что она думала этим обратить на себя его внимание и, как тогда, еще раз сделать попытку заставить его принять в ней участие. Случилось, однако, иначе. Когда встали из-за стола, Амалия схватила руку Виллибальда, пока другие еще продолжали разговор, и увлекла его из столовой к себе в комнату. Она дрожала, готова была упасть, так что Виллибальд должен был обнять ее и, не помня себя в любовном восторге, поцеловал ее красивые губки. Тогда только графиня прошептала: «Оставь меня, ах! Оставь меня! Судьба моя решена… Ты пришел слишком поздно. О, если бы ты пришел раньше! Но теперь… О Боже!»