περί τούτου», что сектанты несомненно не раскаются.
в) Вопрос о выдаче перебежчиков. После значительных военных успехов, болгары в 812 г. готовы были заключить мир с империей. Одним из условий его они поставили выдачу им перебежчиков (точнее — обмен перебежчиками). Эти условия мира были в 715–716 г. приняты импер. Феодосием и патр. Германом. Михаил I представил эти условия на рассмотрение патриарха и митрополитов никейского и кизикского, «συμπαρόντων — по выражению Феофана, который и здесь расходится во взглядах с Феодором Студитом — καί τών [κακών] παρασυμβούλων συν Θεοδώρω, τω ήγουμένω {стр. 571} τών Στουδίου», Патриарх и митрополиты признали условия мира удобоприемлемыми, а «дурные советники» (οί δέ κακοί σύμβουλοι) — нет. «Нельзя, утверждали они, признать условий, ведущих к нарушению божественной заповеди Иоан. VI, 37». По мнению Феофана, болгарских перебежчиков в империи в это время или вовсе не было, или было такое ничтожное число, что приходилось их спасению предпочесть спасение многих византийцев и руководствоваться повелением апостола 1 Тим. V, 8, тем более, что самое имя патр. Германа должно бы служить ручательством, что подобные мирные условия нравственно непредосудительны. Голос Феодора Студита превозмог и здесь. Война с болгарами продолжалась и повела к отречению Михаила I от престола и воцарению Льва V Армянина.
Иконоборцы второй генерации. Торжество православия
Лев V, император с 10 июля 813, венчан был на царство патр. Никифором 12 июля. По-видимому [184], Лев иконоборцам сочувствовал, но к выполнению своего замысла приступил очень осторожно. В кругу своих приближенных он высказывал свое мнение, что бедствия постигают империю (успехи сарацин) «не за что иное, как лишь за поклонение иконам» (διά το προσκυνείσθαι τάς εικόνας καί άλλο ουδέν), и доказывал это тем, что императоры иконоборцы и царствовали и умирали благополучно, а их преемники несчастно. Сочувствующее иконоборству нашлись не только в среде военных, но и между представителями иерархии. Таковы были Антоний, монах и епископ силлэйский (бывший константинопольский юрисконсульт), Иоанн грамматик, которому император поручил собирать патристические доказательства против иконопочитания, один придворный протопсалт, произведший на императора впечатление чтением слов Исаии XL, 18. 19.
Перед праздником Рождества Христова 814 г. толпа солдат бросала камнями в образ Спасителя над воротами {стр. 572} дворца: император приказал снять образ под тем предлогом, что святыню нужно защитить от поругания. 25 декабря пред причащением он поклонился иконе, 6 января 815 г. уже нет. Вскоре затем император стал уговаривать патриарха; «ποίησον οίκογομίαν είς τον λαόν» (который «σκανδαλίζεται διά τάς εικόνας»), Он предлагал патриарху или снять иконы, невысоко от земли стоящие, или убедить народ в правильности чествования икон.