— И кто это «мы»?
— Большевики, Надя, большевики! Ленин — единственный, кто понимает, как управлять массами.
— Не думаю, что он может что-нибудь сделать, пока скрывается по заграницам.
— Он ждет случая вернуться, а когда это случится — берегись!
Ночью Надя металась в кровати, разрываемая противоречивыми чувствами. Она любила брата и хотела помогать ему, по страстные слова Сергея пугали ее. Она подозревала, что то, о чем говорят на их «беседах», повергло бы ее в ужас, и поэтому брат никогда не брал ее с собой. Несмотря на веру в то, что демократия нужна России, глубоко в сердце Надя не могла согласиться с радикальными методами, которые предлагали большевики.
Неизменно ее мысли обращались к Алексею. Она любила его, и любовь ее отличалась глубиной и бескомпромиссностью. Хотя он и был аристократом, Надя не сомневалась, что его чувства к ней окажутся выше их социальных различий и что она сумеет склонить его к своим убеждениям.
Прошла неделя. За семейным обеденным столом царило мрачное настроение. Антон Степанович с усталым видом и без аппетита водил ложкой в тарелке со щами. Надя взволнованно положила ладонь ему на руку.
— Папа, почему ты не ешь? Ты же так тяжело работаешь, тебе нужно есть.
Отец улыбнулся:
— Ты моя маленькая мама! Я сегодня слишком устал. Весь этот шум из-за войны, потом эта истерика у Персиянцевых из-за графа Алексея. Княгиня опять не в себе. На этот раз из-за того, что Алексея могут послать на фронт.
Сергей угрюмо зыркнул на отца.
— А что ей беспокоиться? Наверняка старый граф найдет способ оградить свое драгоценное чадо от войны.
— Ты ошибаешься, Сергей. Он очень гордится тем, что его сын пойдет воевать, и, наоборот, хочет, чтобы тот уехал прямо сегодня. Поэтому меня и вызывали к ним. Княгиня места себе не находит из-за того, что Алексею уезжать через три дня.
— Я думала, он в Париже…
— Он был в Париже, но вернулся два дня назад.
Надя встала из-за стола и собрала грязные тарелки. Руки у нее так дрожали, что ей пришлось напрячься, чтобы не уронить посуду. Нужно было пройти через небольшую буфетную, ведущую к кухне. «Один шаг. Потом еще один. Не зацепиться за ножку стула. Половицы поскрипывают в такт ударам сердца. Еще два шага, быть может, три — выйти из столовой. Через дверь буфетной — в кухню. Матрена, слава Богу, уже ушла. Поставить тарелки на стол. Осторожно. И быстро к раковине, опорожнить отяжелевший желудок».
Уже два дня, как вернулся, и даже не дал о себе знать! Как такое возможно? Быть может, она разминулась с ним, когда он искал ее, и экипаж ждал ее вчера на обычном месте? Она пойдет к нему. Сегодня же. Времени осталось совсем мало. Наверное, он с ума сходит, думает, как им встретиться. Ну конечно! Перемыть посуду и сразу бежать туда, где ее ждет экипаж.