— Да, — пробормотала, млея от счастья, Рози. — Моя. — Ее охватило чувство, которое она не испытывала уже несколько недель, — будто все это волшебный сон и в любой момент она может проснуться опять рядом с Норманом.
— Вид из окна приятный — это, конечно, не набережная с видом на озеро, но Брайант-парк очень мил, особенно летом. Второй этаж. Соседи слегка перегрызлись между собой в восьмидесятых, но теперь все улеглось.
— Ты как будто сама там жила, — вырвалось у Рози.
Анна пожала плечами — изящное, элегантное движение — и нарисовала холл перед комнатой и лестничный пролет. Она делала набросок без всяких лишних линий, как настоящий чертежник. Потом, не поднимая глаз, сказала:
— Мне много раз приходилось бывать там, но ты, конечно, не это имела в виду, верно?
— Да.
— Частичка меня уходит с каждой женщиной, когда та покидает нас. Наверное, это звучит выспренно, но мне как-то все равно. Это правда, и это — единственное, что в самом деле имеет для меня значение. Итак, что скажешь?
Рози, поддавшись импульсу, обняла ее и мгновенно пожалела об этом, когда почувствовала, как напряглась Анна. «Мне не следовало этого делать, — подумала она и сразу отпустила ее. — Я же знала, что она не может нарушить дистанцию».
Она действительно знала. Анна Стивенсон добра — в этом Рози ничуть не сомневалась, — может, даже святой добротой, но присутствовала в ней эта странная чопорность. Анна не любила, когда люди вторгались в ее пространство. Особенно она не любила, когда до нее дотрагивались.
— Прости меня, — сказала Рози отстраняясь.
— Ладно, оставим это, — резко бросила Анна, скрывая волнение. — Так как тебе комната?
— Она мне очень нравится, — сказала Рози.
Анна улыбнулась, и трещинка, возникшая между ними, исчезла. Она нарисовала крестик на стене комнаты, рядом с маленьким прямоугольничком, изображавшим единственное окошко.
— Твоя новая картина… ручаюсь, ты решишь, что она должна висеть здесь.
— Именно здесь.
Анна отложила карандаш.
— Я очень рада, что смогла помочь тебе, Рози, и мне приятно вспомнить, как ты пришла к нам. Ну вот, опять ты потекла.
Снова были пущены в ход салфетки «Клиникс», но Рози едва ли сомневалась, что это были не те салфетки, которые Анна давала ей во время их первого разговора в этой комнате. Она догадывалась, что здесь расходуется много салфеток.
— Ты ведь знаешь, что спасла мне жизнь, — едва сдерживаясь, чтобы не зареветь, произнесла она. — Ты спасла мне жизнь, и этого я никогда… никогда не забуду.
— Звучит красиво, но это не так, — сказала Анна спокойным, ровным тоном. — Я спасла тебе жизнь примерно так же, как Синтия опрокинула Джерт в комнате отдыха. Ты сама спасла себе жизнь, когда ушла от мужчины, который причинял тебе боль.