Экселенц выслушал его внимательно и некоторое время разглядывал в упор, словно видел перед собой что-то новое и занимательное.
— Такого рода соображения вряд ли помогут тебе в работе — сказал он, помолчав. — Еще раз советую тебе: не отвлекайся! Что у тебя сейчас на очереди? Посольство голованов? Хорошо. Займись посольством голованов. И возвращайся поскорее. Ты мне нужен здесь.
В Канаде была глубокая ночь. Невидимая река шумела сквозь шуршанье дождя, а прямо перед Максимом мокро отсвечивал легкий металлический мост, над которым светилось большое табло на английском, французском, русском и китайском языках: «Территория народа голованов».
Максим перешел мост и оказался в лесу. Лес был густой, небо было сплошь обложено, и весь этот ночной мир казался Максиму серым, плоским и мутноватым, как старинная фотография.
Когда Максим заметил голована Щекна, тот понял это мгновенно и сразу оказался на тропинке перед ним.
— Я здесь, — объявил он.
— Вижу, — сказал Максим.
— Будем говорить здесь, — сказал Щекн.
— Хорошо, — сказал Максим.
Голован сейчас же сел, совершенно как собака, разговаривающая с хозяином, — крупная толстая большеголовая собака с маленькими треугольными ушами торчком, с большими круглыми глазами под массивным широким лбом. Голос у него был хрипловатый, и говорил он без малейшего акцента, так что только короткие рубленые фразы и несколько преувеличенная четкость артикуляции выдавали в его речи чужака.
— Что тебе нужно? — спросил он прямо.
— Тебе сказали, кто я?
— Да. Ты журналист. Пишешь книгу про мой народ.
— Это не совсем так. Я пишу книгу о Льве Абалкине. Ты его знаешь.
— Весь мой народ знает Льва Абалкина.
— Вот как? И что же твой народ думает о Льве Абалкине?
— Мой народ не думает о Льве Абалкине. Он его знает.
— Я хотел спросить: как твой народ относится к Льву Абалкину?
— Он его знает. Каждый. От рождения и до смерти.
— Что ты можешь рассказать мне о Льве Абалкине?
— Ничего, — коротко ответил Щекн. Он поднес переднюю лапу к морде и принялся шумно выкусывать между когтями. Не по-собачьи, а так, как это делают иногда каши кошки.
Максим начал с другого конца.
— Я знаю, что Лев Абалкин твой друг, — сказал он. — Вы жили и работали вместе. Очень многие земляне хотели бы знать, что думает об Абалкине его друг и сотрудник голован.
— Зачем?
— Опыт.
— Бесполезный опыт.
— Бесполезного опыта не бывает, — возразил Максим.
Щекн принялся за другую лапу и через несколько секунд проворчал невнятно:
— Задавай конкретные вопросы.
Максим сказал:
— Мне известно, что в последний раз ты работал с Абалкиным пятнадцать лет назад. Приходилось тебе после этого работать с другими землянами?