— Ты его, главное, на штык примай…
— Пошто? — встревоженно и нервно спрашивал молодой голос.
— Пошто, — дура голова! По то, что она, азия эта самая, страсть штыка не любит. Ей бы всё свинцовыми орешками швыряться, а сурьёзного бою она не терпит. А только и штыком с умом орудуй: выжидай врага на себя, потому они тоже, брат, не лыком шиты, — налетит, подставит штыку бок, только ты его пырнул, — а он круть-верть и с другой стороны тебя же шашкой по башке… Народ с хитрецой. Понимает. Бравый народ. Одно слово, — воины.
— И сегодня будет так?
— Как Господь… Прихилились они… Не впервой мне… Случалось тоже. Не дарма это…
— Кто говорит? — громко спросил Брызгалов.
— Я, ваше высокоблагородие! — вытянулся перед ним в темноте солдат.
Степан Фёдорович различил у него на груди два георгиевских креста.
— Стамескин?
— Точно так, ваше высокоблагородие!
— Молодчина… Ты это о чём?
— Новобранцев учу, как встречать неприятеля… Чтобы ему, значит, невкусно наше угощение показалось…
Кругом послышался тихий, сдержанный смех.
Брызгалов улыбнулся тоже.
— Так не жалует он штыка?
— Терпеть не любит…
— Помните, братцы, одно: первое дело, и второе, и третье — не бояться. Если кто боится, тот пропал, а в ком страху нет, тот и сам спасётся, и врагов победит.
— Точно так, ваше высокоблагородие! — сочувственно отозвались кругом…
— Ты где же эти георгиевские кресты получил?
Брызгалов отлично знал где, но ему нужен был «показ» для солдат.
— Кази Муллу самого под Гимрами мы расхлестали… Отчаянный был, а только нет… Напоролся на наших тенгинцев, — хвостов своих не собрал. Здорово они тогда от нас в горы уходили, — а мы за ними. Сколько горских аулов ихних мы изничтожили. До сих пор, чёртовы дети, помнят…
— А второй?
— А второй, ваше высокоблагородие, наибишку ихнего урой полонили мы под самым Веденём. Точно куроптей накрыли в засаде, — руками взяли. Так крикнули им «уру», что у них ружья попадали. Один, точно, полоснул меня кинжалом в плечо, но только так… говядину порезал, — а кость ему не поддалась. У меня кость крепкая… Русская кость!
— Так ты думаешь, что сегодня штыками будет работа?
— Точно так, потому гололобые не дарма прихилились. Большую они пакость задумали.
— Тем лучше… Штыкам давно дела не было… Залежались… Покажем им, братцы! С такими орлами как вы чего не сделаешь! Старики, скажите-ка вы им, как мы вместе муллу Уди поучили под Хунзахом… Сколько их приходилось на нашего одного?
— По пятнадцати человек.
— Вот именно. У нас тогда и стен не было, — окружили они нас в лесу… Только мало кто из ихних домой вернулся, чтобы своим рассказать.