Фээсбэшники с пришедшим Буратино до темна резались в карты на деньги. Играли в подкидного дурачка, и Буратинке ужасно везло.
– Ты нечестно играешь, деревянный! – злился Иван Крутой.
– Папой клянусь! Всё путем, – отвечал шулер.
Пальцы его быстро мелькали, раздавая карты.
– Нет! Не идет масть, – переживал Железнов. – Никогда не будет у меня своей фирмы по производству пончиков имени Рихарда Зорге[6].
– Бурек! Ну ты обурел… Откуда у тебя появился туз? – заорал Иван Крутой, с горечью понимая, что мечта заиметь кафе «Штирлиц» отодвинулась в туманную даль.
Спрятав выигранные денежки в рюкзачок, Буратино стал показывать разорившимся бедолагам карточные фокусы, но чекисты не вникали, думая о своем.
– Господи-и-н Буратино! – елейным голосом начал Иван Крутой. – Я где-то читал, что если зарыть денежки вечером, то утром вырастет дерево, усыпанное зеленью…
– Батюшки! – ужаснулся Буратино. – Что же к утру вырастет из той кучки, которую Железнов закопал за палаткой?..
– Значит так! – командирским голосом произнес Иван Крутой.
– И перетакивать не будем! – на низких частотах поддержал его Буратино.
– Шутки в сторону… Равняйсь, смирно! Мы приехали сюда не в карты играть, – оглядел коллег, – а выследить и обезвредить врага… но прежде выведать его планы…
– Да! Узнать, за каким хреном их сюда занесло, – согласно закивал Буратино.
– Р-р-р-азговорчики в строю, – вспомнил свою сержантскую юность капитан ФСБ. – Сейчас поплывем на ту сторону и поглядим, чем занимаются шпионы и что они сделали с заложником.
– На чем же мы поплывем? – задал резонный вопрос Железнов.
– На подручных средствах! – был лаконичный ответ.
– А что у нас под руками? – поинтересовался старлей.
– Вот на том и поплывем, – стал раздеваться капитан.
Раздевшись до трусов, задумался… потом сбросил и их.
– Ты не больно-то тут со своим носом шастай, – сделал замечание Буратино, снявшему с себя рубашку и колпачок.
– Может, я вещи посторожу? – предложил Железнов.
– Нет, Железяка. Хоть топориком, а плыви, – был жесткий ответ.
Буратино блаженно плыл на спине, любуясь высыпавшими звездами и луной. На животе его покоился пакет с обувью. Рядом пыхтел и отплевывался Крутой. Железнов отстал и громко хлопал по воде руками где-то вдалеке, с зубовным скрежетом прислушиваясь к долетавшей до него из деревни частушке: «… из села Кукуева-а… ну куда же ты плывешь, Железяка фигова».
– Глюкалка – это, конечно, не Волга, но тоже речушка ничего… – высказался приплывший последним старлей, стараясь забыть о скверном куплете. Надев обувь, чтоб не поранить ноги, пошли путешествовать от фермы к ферме.