— Хм… нетелефонный разговор, говоришь? — пробормотал он. — Ну, хорошо. Потом, так потом.
Попрощались они на том, что Антон выпытал у отца обещание, что тот вернется не позже четверга, и Олег более или менее довольный положил трубку на рычаг и откинулся на спинку кресла.
Может быть, устал? Может, пора послать все к черту и отдохнуть по-человечески? Съездить за границу, или на море, Антона с собой взять.
Олег закрыл глаза и тяжело вдохнул.
Может, хватит уже обманывать себя и ходить вокруг да около?!
Совершенно банальные, привычные дела, которые он делал почти всегда, сейчас казались пустыми и нелепыми, не удовлетворяли. Не приносили легкости, блаженства или банальной радости, которая когда-то распирала его грудь.
Он вообще ничего не чувствовал, кроме всеобъемлющего чувства, что почти захлестнуло его с головой.
Увидеть ее. Снова.
Почему? Зачем? Ему, преуспевающему писателю, профессору, понадобилось искать встречи с девочкой, даже имени которой он не удосужился узнать?!
Он не знал. Твердо знал лишь одно — он должен вновь увидеться с ней.
Пойти на площадь и отыскать уже знакомую худенькую фигурку, завернутую, он был уверен, во все ту же фиолетовую курточку и обутую в те же старенькие сапожки.
Дело здесь было не только в жалости, сострадании, участии или элементарном милосердии, на которое поскупился Андрей, дело было в том, что он не мог обойти ее стороной, пропустить, оставить одну. Не мог.
Почему-то именно ее выделил из толпы и приметил. Почему-то именно ее.
И ответа своим ощущениям и чувствам, которые ворвались в него огненным вихрем, он найти не мог.
Наспех одевшись, ничего не сказав администратору и не предупредив Андрея, хотя он договаривался с ним встретиться на первом этаже в гостинице и обсудить детали встреч, он пулей выскочил из гостиницы.
Ноги не слушались его, они несли его по направлению к площади, а руки отчего-то дрожали.
Андрей, конечно, будет рвать и метать, когда он не появится, но ему было все равно.
Не пошел на эту встречу, которая не принесла бы ему успокоения.
Но зато пошел на площадь, чтобы увидеть ее.
Сильный ветер раздувал полы его пальто и теребил темные, поседевшие на висках и у корней волосы, а он, оглядываясь по сторонам, лишь надеялся увидеть знакомую одинокую фигурку, стоящую на площади и просящую подаяния. Как и вчера, когда он видел ее.
В груди трепетно билось сердце, яростно ударяясь о грудную клетку, в висках стучало, а он невидящим взором смотрел по сторонам, стараясь сквозь пелену, застилавшую глаза, разглядеть тонкий силуэт.
Он знал, что она здесь. Чувствовал. Ощущал всей душой, которая вмиг всколыхнулась, встрепенулась, воспарила, ведомая этим непередаваемым чувством восторга от волнения и радости, когда понимаешь, что твой мир вновь наполнился светом.