— Нет, — ответил тот. — А что? Хочешь вызвать дух капитана Жеглова?
— Не совсем. — Маша Любимова развернула к нему монитор компьютера и кивнула на экран. — Вот, посмотри!
Данилов уселся на стул рядом с Машей и устремил взгляд на монитор.
— Заключенный Виктор Александрович Быстров, — прочел он. — Убит во время бунта в колонии. И что с того?
— Когда он погиб?
— Судя по дате, почти два месяца назад.
— Верно. Но сегодня утром он заявился к своей бывшей возлюбленной. И при этом выглядел совершенно живым.
Стас дернул щекой.
— Марь Александровна, это невозможно. Быстров погиб на зоне, а там с этим строго. Как говорится, «учет и контроль». Может, эта девушка просто обозналась?
Маша покачала белокурой головой:
— Не думаю.
— Ты с ней говорила?
— Да. Она уверена, что Виктор Быстров подстроил смерть ее мужа. Сел за руль угнанного автомобиля и сбил его на пешеходном переходе.
— Когда это было?
— Около двух месяцев назад.
— Гм… — Стас озадаченно потер пальцами лоб.
— И как ты все это объяснишь?
— В призраков я, как и ты, не верю, — сказала Маша. — Зато верю в безграничную человеческую жадность. Найди-ка ты мне, друг Стасис, контакты этой колонии.
— Зачем?
— Хочу послать туда запрос. Потребую выдать мне список всех, кто в день смерти Виктора Быстрова освободился из колонии.
Капитан Данилов скривился, всем своим видом выражая недовольство.
— Маш, у тебя что, дел мало? Зачем тебе это надо?
— Мы с тобой оперативники-дознаватели, Стасис, — спокойно ответила Маша. — Выводить преступников на чистую воду — наша прямая задача. Хочешь возразить?
— Нет.
— Умница. Тогда действуй.
Маша допила кофе и решительно повернула монитор к себе.
Местом наблюдения бывший заключенный колонии строго режима Виктор Быстров выбрал деревянный домик на детской площадке перед домом Насти Новицкой. Здесь было сухо, по-своему уютно. Виктор сидел на узкой скамейке и жевал шаурму, запивая ее пивом из алюминиевой банки. Он старался ни на секунду не выпускать из вида двор и подъезд, за которым наблюдал. И у него были для этого все основания.
Вечерело. Воздух потемнел, подернулся влажной дымкой. Еще темнее стало, когда зажглись фонари. Сидение в домике продолжалось уже полтора часа. И, наконец, Быстров дождался. Настя Новицкая вывернула из-за угла дома и двинулась к своему подъезду.
Он бросил на землю остатки шаурмы и банку с недопитым пивом. Вытер руки платком и выскользнул из домика. Прокрался, оставаясь в тени, поближе к дому и — замер на месте. Он увидел еще одного человека. Тот стоял за углом гаража, прикрытый облетевшим кустом сирени, и выглядывал во двор.