Синьора гневно повела бровями и возмущенно зарокотала:
— Сколько раз я просила тебя не вмешиваться в мои финансовые дела. Пойми, ты ставишь меня в неудобное положение. Уж поверь, мне вполне хватает средств на то, чтобы самостоятельно платить персоналу.
Персоналу, значит. Другими словами, обслуге. Вот за кого меня тут считают. Как еще за один столик сесть не побрезговали. Усилием воли я подавила готовые сорваться с языка резкие слова. Ничего, ваше благородие, мы еще посмотрим, как вы потом запоете. Я, изловчившись, вытянула под столом ногу и легко коснулась кончиками пальцев лодыжки Эда. Тот дернулся, покраснел и быстро взглянул на меня. Я же в ответ на его взгляд чуть приопустила ресницы и скромно улыбнулась. Вот будет удар для пафосной мамаши, если ее наследничек по уши втрескается в прислугу.
— Мне просто приятно было подготовить все к твоему приезду. Я совершенно не собираюсь мериться с тобой толщиной кошелька, — ласково заверил собеседницу Голубчик. — Тем более что, надеюсь, вскоре это окончательно потеряет всякий смысл.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Стефания.
— Я тебе позже объясню, хорошо? Сейчас, наверно, лучше закончить все дела с Аленой.
«И выпроводить ее с нашего великосветского ужина», — мрачно закончила я про себя. Дерзайте, господа, что-то мне подсказывает, что за этим столом найдется человек, который будет настаивать на моем участии в продолжении банкета.
— Да, конечно, — кивнула Стефания.
Стефания-Светлана протянула мне вместительный черный саквояж, все это время лежавший на одном из стульев. Пухлая сумка явно была старой, потертой, с местами потрескавшейся кожей.
— Я взяла все, что попалось под руку. В этой сумке я хранила газетные вырезки и журнальные рецензии еще в самом начале карьеры. Думаю, по ним можно составить представление о первых годах моей жизни за границей. Давайте начнем с этого, остальной материал я предоставлю вам позже, он у меня в каюте.
Я приняла из ее рук саквояж, щелкнула металлическим замком. Под пальцами зашелестела старая бумага. Я двумя пальцами наугад выудила какой-то красочно иллюстрированный журнал, вроде бы французский. Певица кивнула:
— Да, припоминаю, здесь, кажется, была статья о постановке «Паяцев». Или «Риголетто»… Я много лет не заглядывала в этот саквояж. Придется вам как-нибудь самой со всем разобраться.
— Я справлюсь, не сомневайтесь, — кивнула я. — Но почему вы хотите начать сразу с эмиграции? Обычно мемуары начинают с детства. Первые впечатления, семья, выбор профессии, учеба… Наверное, о вашей жизни в Союзе тоже стоило бы упомянуть.