Камень почти ослепил.
Черт, находиться так близко к алмазу невыносимо! Даже дышать тяжело: в воздухе словно парит мельчайшая алмазная крошка, забивая нос, рот, залепляя немилосердно слезящиеся глаза. Сердце закололо, и Кристофер пошатнулся, с трудом сохраняя равновесие. Сухой, дерущий горло кашель душил, и сдерживать его было всё сложнее. "Властелин" сиял ярче солнца, заслоняя собой всё. Это было страшно и... против ожидания оказалось почти приятно, как великолепный неотразимый удар в сердце. Ничто на свете не существовало, ничто, кроме этого великолепного камня. На него хотелось смотреть и смотреть, смотреть вечно, не отрываясь, растворяясь без остатка в мучительном и сладком блаженстве его божественной природы.
Но в этом случае вечность была бы непростительно коротка.
- Ожидаю ваших распоряжений, - с трудом, но Кристоферу удалось оторвать взор от алмаза, однако гипнотический блеск минерала по-прежнему стоял перед глазами. Во рту появился чуть заметный привкус крови. Ах вот даже как! "Властелин" недоволен. "Властелин" мстит.
И ведь такое воздействие камень совершает, даже не "работая". Страшно представить его реальную сокрушающую мощь.
- Ознакомься с этой... писаниной и подготовь достойный ответ. Позиция Ледума остается неизменной.
- Я счастлив служить вам, милорд. Позвольте мне приступить немедленно.
- Не торопись, Кристофер. Это подождет до утра.
- Благодарю.
Кристофер поклонился, уже размышляя над текстом будущего дипломатического письма. Что и говорить, положение щекотливое. Стремясь упрочить пошатнувшуюся власть Аманиты, лорд Октавиан Севир готовился принять титул верховного лорда, положенный ему по праву рождения. Казалось бы, ничего необычного тут нет. Да вот беда - официальная церемония не проводилась вот уже более ста лет, да и сам титул был скорее данью прошлому, чем реальным рычагом власти. Лорд Октавиан не хотел мириться с таким положением дел. Он вознамерился возродить традицию прежних канувших в лету времен, и во все города Бреонии были направлены приглашения. В Аманите полным ходом готовилась церемония, которая должна была полностью, во всех подробностях повторить древний ритуал и изменить политический рисунок на карте Бреонии. Все правители обязаны были явиться на неё, чтобы принести клятву верности и признать над собой абсолютную волю верховного лорда.
Такой поворот событий вызвал переполох в высшем обществе и, по сути, разделил страну на два лагеря. Часть лордов-защитников, сохранивших зависимость от Аманиты, готовы были подтвердить это, так как всё равно ничего не теряли. Остальные задумались и пока повременили с ответами. Выбор стоял непростой: расставаться с независимостью не желали, тем более, что многие давно уже с большей опаской смотрели в сторону Ледума, нежели Аманиты. Однако никому не хотелось войны, которая отчетливо замаячила на горизонте, а тем паче - становиться в этой войне первой глупой жертвой.