— Мне так жаль, Изабелла. В самом деле, если бы я знала, что все это так тебя расстроит, никогда бы не привела сюда.
Изабелла позволила увести себя в коттедж, Блэк проследовал за ними. По какой-то причине у него возникло желание наброситься на Люси. Она растревожила Изабеллу. Именно ее эгоистическое стремление присутствовать на этом идиотском сеансе усилило панические страхи Изабеллы. Все, чего он хотел, — это защитить ее. Заключить в объятия и забрать домой — к себе. Обнять, уложить в кровать. Дать ей комфорт и утешение своего дома, окружить надежным щитом своих рук, теплом своего тела. Как мало знала она подобных радостей в своей прежней жизни и как искренно он желал ей это восполнить!
С тех пор, как Блэк впервые увидел ее в Уитби, его неудержимо влекло к ней. Словно ее узнала его душа и определила ее душу принадлежать ему. Прошло два года, Блэк не мог думать ни о ком другом, кроме нее. Много лет он влачил жалкое существование — оболочка человека, заполняющего пустые дни повседневной рутиной. Нет, до встречи с ней он не жил настоящей жизнью, и сама мысль о том, что ему удалось каким-то образом отдать свое сердце человеку, которого едва знал, не переставала удивлять.
Именно с того самого момента, как он увидел эту юную девушку, Блэк впервые узнал, что значит жить. Жить ради чего-то — кого-то. И он вовсе не позволит ей ускользнуть, потеряться в круговерти дней. Родственные души обладают способностью узнавания. Блэк верил в это. А Изабелла? Понимала ли она, что истинную любовь не стоит искать, а души настоящих влюбленных всегда вместе, погружены друг в друга?
* * *
— С вашей стороны очень любезно предложить доставить меня домой.
Невозможно было разглядеть глаза Блэка в темноте. Виднелся лишь его силуэт, очерченный тусклым лунным светом, проникающим сквозь окно кареты. Тем не менее Изабелла слышала его дыхание, ощущала присутствие. Казалось, он поглощал в экипаже весь воздух… Нет, позабыть о его существовании невозможно.
— Не стоит благодарности, Изабелла. Было очевидно, что твоя кузина не испытывала большого желания покинуть Хайгейт до полуночи и отказаться от увлекательного путешествия по кладбищенским аллеям, равно как и то, что ты и минуты не хочешь оставаться в этом кошмарном месте.
— Вы сердитесь на Люси, я слышу неодобрение в вашем голосе.
— Еще бы, — фыркнул он. — Мне кажется, существуют гораздо более увлекательные развлечения, чем то, в котором я был вынужден принять участие.
Изабелла вздрогнула. Его тон изменился. Стал холодным? Более равнодушным? Что вызвало эту перемену?