Первым шлю я мой почтительный привет и с глубоким облегчением расстаюсь со вторыми. Раз и навсегда я кладу в ящик с реликвиями эту ленточку, из-за которой пролилось столько желчи и чернил. Там она будет покоиться рядом с другой, которой тоже суждено однажды, вместе с прочими отечественными реликвиями, обогатить собой Музей Армии.
Я мог бы обратиться с кассационной жалобой в Государственный Совет, не сомневаясь, что во Франции можно еще найти защиту от беззакония и пристрастия у судей, стоящих выше предубеждений и вражды.
Но я не хочу оспаривать у вас игрушку, которую ваш синклит раздает по мере правительственных перемен или по достижении старшинства и которую вы отняли у меня за проступок против вашей чести.
Комизм поступка, разумеется, остается за вами. А я возвращаюсь к труду с верой в целительное будущее и с полным и гордым сознанием, что никогда не погрешил ни против человеческого долга, ни против писательской честности.
Виктор Маргерит».
Открытое письмо Анатоля Франса Почетному Легиону.
«Милостивые государи!
Позвольте мне весьма почтительно представить вам те опасности, которым вы подверглись бы, берясь разрешать вопрос, который в действительности может быть разрешен лишь общественной совестью при нейтрализующем действии времени.
Подобные вопросы уже возникали перед различными судилищами, и юстиции не пришлось поздравить себя с вмешательством в них. Два шедевра, украшающие Францию и восхищающие мир, — «Мадам Бовари» и «Цветы Зла» — подверглись преследованию. Благородный поэт, гордость Французской Академии Жан Ришпен был осужден за произведение, которым восторгается теперь все читающее человечество. Наученный этими примерами и руководимый вашей мудростью, пусть суд ваш, милостивые государи, не прибавляет «La garconne» к данному списку книг, ставших теперь вечным осуждением для тех же судей, которые осудили их появление.
Господа, как Виктор Маргерит, известный многочисленными произведениями, свидетельствующими о его возвышенном таланте и строгой нравственности, мог бы вдруг стать автором недостойной книги? Этого не может быть и этого нет. В этой книге, вызвавшей столько притворной ярости, мы находим те же великодушные идеи, коими всегда вдохновлялся ее автор. Судите о ней по сюжету: молодая девушка, богато одаренная и с энергичным характером, совершенно справедливо относится к миру отрицательно. Вследствие заблуждения, нисколько не одобряемого Виктором Маргеритом, эта отчаявшаяся молодая девушка предается порокам, по существу совершенно чуждым ее духовному складу. После нескольких лет, полных ошибок, которые она сама слишком мало любит, чтобы заставить полюбить их других, Моника возвращается к честной и добропорядочной жизни и находит в ней душевный покой и удовлетворение, которых так тщетно искала в других сферах. Вот в сущности фабула романа. Она добродетельна, и, может быть, многие авторы, кричащие сейчас от негодования, в своих произведениях развивают гораздо менее нравственные темы.