— Вижу, вопросов больше нет. А остальные слушайте, и мотайте на ус: компания знает ВСЕ, что ее интересует. И про всех. Пока вы заботитесь о ней, она заботится о вас — защитит, вылечит, накормит, обучит. Хорошо себя проявите — в начальники поставит. Случись что плохое, и о семье вашей позаботится, вдову поддержит, детей в люди выведет. Если ошибся кто, по дурости да молодости — простит, и даже попрекать не будет. И некоторую помощь людям государевым тоже поймет, это дело, можно сказать, житейское. Но — все это до определенного предела.
Внимательно оглядев бывших сослуживцев (отряды может и разные, да бригада-то все равно была одна на всех, четырнадцатая Ченстоховская), главный инспектор еще раз повторил, с заметным нажимом.
— Компания дает шанс всем, кто того достоин. Главное не обманывать, и честно исполнять работу. Все!
Закрыв и присоединив вторую укладку к первой, главный инспектор слегка отряхнул ладони и подошел к вешалке. Глядя на него, как-то нерешительно засобирался и Силантий, то и дело поглядывая на свое прошение, так и оставшееся лежать на столе у старшего смены.
— Семен, чтобы морды лица у всех были целые. Проверю! А за чай благодарствую, весьма хорош.
Следуя за господином Долгиным на третий этаж управы, многодетный отец изо всех сил давил в себе предательскую робость. Для него и старший смены, уже высокое начальство. А уж к самому к его благородию!.. Как бы они не разгневались, что с такой мелочью от важных дел отрывают. Но все оказалось не так уж и плохо, как думалось — вообще-то, хозяин кабинета даже не обратил внимания на вошедших, занятый чтением бумаг.
— Александр Яковлевич, тут небольшой вопрос надо бы решить?..
— Ну?
Положив листок с прошением прямо на важные (других на столе у владельца фабрики и быть не может) документы, главный инспектор отошел в сторону и присел на стул, оставив охранника в полном одиночестве. Его благородие прошение прочел, подписал, и равнодушно отодвинул от себя. Только Григорий Дмитрич потянулся за ставшей ОЧЕНЬ важной бумажкой, как ее опять пододвинули обратно, заодно заинтересовавшись просителем.
— Силантий Саблин?.
— Так точно!
— Дед в Отечественную войну отличился?
— Так точно, в драгунах был.
— А скажи мне, Силантий, почему у трех твоих сыновей и одной дочки отчества с остальными не совпадают?
— Так… Ваше благородие, разрешите доложить?
Силантий привычно вытянулся по стойке смирно.
— Дети, это брата моего, Луки. Он от холеры недавно умер, с женкой. А я их, значит, к себе. Вот.
Прошение в очередной раз проделало свой короткий путь по столу, в направлении самого просителя.