Верно. С Москвой бывший гетман в самом деле он не воевал (а что вопил громко, так на то и политика), более того, Москве не изменял, поскольку, будучи гетманом, ни разу и не присягал (разве что договор в Гадяче подписал, еще будучи полковником, так на такую мелочь и внимания обращать не стоит). Карать и впрямь не за что. Но ведь и поощрять тоже. В крайнем случае, для близиру дать пару имений, как Ханенке (хотя тот был награжден за «радение во имя Христа», а Дорошенко, мягко говоря, не Христу радел). А тут — целая россыпь щедрот. Богатый городок на кормление, воеводство, брак, делающий чужака своим в кругу высшей московской знати (и, хотя этого никто не мог знать, прапрадедушкой «солнца русской поэзии). Боярская шапка, наконец, которой в свое время при всех своих признанных заслугах не удостоился даже Кузьма Минин, пожалованный всего лишь в думные дворяне.
Не чересчур ли?
Явно чересчур.
И понять что-то можно, лишь проанализировав итоги деятельности экс-гетмана с точки зрения чистого — не замутненного идеологией — прагматизма.
Итак.
Откажемся от допущения, что Дорошенко был идиотом, не понимавшим, к чему приведет назначение Многогрешного и чем чревато вторжение янычар. А отказавшись, проверим сухой остаток.
Первое: «проверка на вшивость» Брюховецкого, завершившаяся устранением ненадежной марионетки и окончательным подавлением сепаратистских настроений в «русской» сфере влияния.
Второе: переориентация татарской активности с московских границ на польские.
Третье: втягивание «поднявшейся с колен» Порты в изматывающую войну на истощение с историческим противником Москвы.
Наконец, четвертое: предельное ослабление турецкими руками Польши, надолго выводящее ее из числа активных врагов, и превращение одни неприятности приносящего Правобережья в ничейную зону.
Нет, друзья, как хотите, а лично мне преференции, полученные Петром Дорофеевичем в Белокаменной, напоминают отнюдь не милость к падшему. Скорее уж, заслуженную награду ветерану невидимого фронта, потратившему жизнь на служение Отечеству.