Мы почти не говорили между собою, но я видѣлъ по глазамъ старика, какъ онъ былъ мнѣ благодаренъ.
Мистрисъ Родгерсъ вышла къ намъ навстрѣчу и сказала мнѣ:- Здѣсь былъ докторъ, онъ надѣется, что Эдвинъ выживетъ.
— Онъ сказалъ, что ты правильно поступилъ, надрѣзавъ жилу, — добавилъ Родгерсъ.
— Онъ сказалъ, что ты спасъ ему жизнь, — вмѣшалась мистрисъ Родгерсъ.
И опять я почувствовалъ Бога въ душѣ. Остальную часть дня я отдыхалъ. Но это бездѣлье не доставляло мнѣ никакого удовольствія, я бродилъ по фермѣ и скучалъ; если бы было возможно, я опять принялся бы за полевыя работы. Алисѣ слѣдовало бы сказать мнѣ нѣсколько ласковыхъ словъ, но вмѣсто того, она подошла ко мнѣ и сказала сердито.
— Ты топнулъ на меня ногой, Нутъ. Не дѣлай этого въ другой разъ.
Я не нашелся ничего отвѣтить. Зато старики рѣшили, что я замѣчательно знающій человѣкъ, они внимательно прислушивались къ тому, что я разсказывалъ, и мнѣ казалось, что они начали дѣлать различіе между мной и Фредомъ, и, конечно, въ мою пользу. Такъ, напримѣръ, они однажды послали меня въ городъ продавать пшеницу и сдѣлать кое-какія порученія и покупки.
Между тѣмъ дни проходили за днями. Эдвинъ поправлялся, и все входило въ свою колею; подвигъ мой былъ мало-по-малу забытъ, и я опять бродилъ по фермѣ бѣднымъ и побѣжденнымъ. И для меня не было больше никакихъ перемѣнъ. Фредъ пришелъ ко мнѣ и сказалъ:
— Скоро наступятъ морозы, а съ ними и конецъ пахотнымъ работамъ. Что ты думаешь предпринять?
— Право, я не знаю, — отвѣтилъ я. — Во всякомъ случаѣ, мнѣ надо обдумать.
Фредъ и я, мы жили дружно между собою, мы не были противниками, и я не сердился на него за то, что онъ присвоилъ себѣ мою запряжку. Алиса была тому виною. Фредъ не былъ бродягой въ худшемъ смыслѣ этого слова, онъ принялся за бродяжничество только въ этомъ году, лишившись заработка. Къ тому же онъ гордился своей красивой наружностью, и когда онъ смѣялся, то едва открывалъ ротъ, желая скрыть пустое мѣсто въ ряду зубовъ. Благодаря этому, у него былъ такой видъ, будто онъ смѣется черезъ щель. Но это ему шло, такъ какъ отъ природы у него были довольно полныя губы. — Посмѣйся еще немного! — говорила ему въ такихъ случаяхъ Алиса. Она была влюблена въ него по уши.
Хотя мнѣ приходилось не легко въ виду того, что на мою любовь не отвѣчали взаимностью, но Фредъ также не покоился на розахъ. Онъ разсказалъ мнѣ, что Алиса призналась своимъ родителямъ, что любитъ его, но родители потребовали, чтобъ она его забыла.
Фредъ сказалъ мнѣ:
— Ты долженъ намъ помочь, Нутъ.
Я почувствовалъ себя польщоннымъ этой просьбой и спросилъ: