— Не лучше ли намъ продолжатъ сейчасъ наше путешествіе, пока не взойдетъ солнце, а тогда прилечь.
Когда мы опять тронулись въ путь, то Гунтлей хотѣлъ итти одной дорогой, а Іецъ другой. Впереди не было огонька, и ни одной звѣзды на небѣ, которая могла бы указать намъ, какого направленія держаться.
— Я пойду съ Іецомъ, — сказалъ я и пошелъ за нимъ.
И Гунтлей пошелъ за нами, онъ ругался и проклиналъ насъ, меня особенно, называлъ негодяемъ и безмозглымъ дуракомъ.
Когда начало свѣтать, мы стали на ходу закусывать. Гунтлей, которому нечего было ѣсть, молча слѣдовалъ за нами. Днемъ мы почувствовали жажду, и Іецъ сказалъ:
— Можетъ-быть, намъ цѣлый день не удастся получить воды, будьте экономнѣе съ табакомъ, дѣти, и употребляйте его понемножку.
Но Гунтлей извелъ свою порцію табаку, такъ что мы должны были подѣлиться съ нимъ.
Въ сумерки, когда мы уже ничего не могли видѣть, мы услыхали, какъ вдали промчался поѣздъ. Это прозвучало въ нашихъ ушахъ какъ дивная музыка, и мы бодро пошли по тому направленію. Наконецъ, наши ноги ударились о рельсы. Но зато кромѣ рельсовъ ничего не было видно, и мы должны были лечь, гдѣ стояли, и дожидаться утра. Мои товарищи легли на самое полотно желѣзной дороги, положивъ головы на рельсы, но я не рѣшился и легъ опять на траву.
И эта ночь пришла къ концу, хотя я то и дѣло вставалъ и бѣгалъ вдоль полотна желѣзной дороги, чтобы согрѣться.
Когда начало свѣтать, Іецъ вдругъ поднялся и сказалъ:
— Держите ухо востро, ребята, — поѣздъ идетъ.
Лежа на рельсахъ, онъ издали услыхалъ приближеніе поѣзда… Мы стояли всѣ трое наготовѣ и начали дѣлать машинисту знаки, чтобъ онъ остановилъ поѣздъ, хотя у насъ не было ни гроша денегъ. Гунтлей, ужасная лиса, бросился на колѣни и протянулъ умоляющимъ жестомъ руки впередъ. Но поѣздъ промчался мимо насъ. Это былъ товарный поѣздъ, нагруженный пшеницей; онъ могъ бы свободно захватилъ насъ съ собой. Два закоптѣлыхъ человѣка стояли на паровозѣ и издѣвались надъ нами.
Гунтлей поднялся съ земли, онъ былъ взбѣшенъ.
— У меня когда-то былъ револьверъ, вотъ досадно, что его сейчасъ нѣтъ со мною!
Мы пошли по полотну желѣзной дороги на востокъ, это было очень утомительное путешествіе черезъ тысячу шпалъ, точно ходьба до лежащей лѣстницѣ. Іецъ и я подкрѣпились слегка; Гунтлей сталъ попрошайничать, чтобы мы дали ему хоть кусочекъ, но мы ему ничего не дали. А чтобы во время сна остатокъ моей провизіи не попалъ въ руки Гунтлея, я уничтожилъ на его глазахъ все до послѣдней крошки.
— По-твоему это хорошо? — спросилъ съ ненавистью Гунтлей.
Днемъ мы снова услыхали приближеніе поѣзда. Іецъ рѣшилъ, что мы должны встать у полотна желѣзной дороги на разстояніи нѣсколькихъ сотъ метровъ другъ отъ друга и попытаться вскочить на поѣздъ. Въ воздухѣ стоитъ полоса дыма, весь поѣздъ кажется такимъ маленькимъ, какъ коробка. Мы стоимъ въ нетерпѣливомъ ожиданіи.