— Тамъ на рельсахъ стоить поѣздъ, нагруженный пшеницей, — говорилъ онъ, — и тамъ же стоитъ паровозъ съ разведенными парами, который можно поджечь.
— Къ чему намъ его поджигать? — спросилъ сердито Гунтлей. Завязался оригинальный разговоръ относительно этого паровоза…
— Если мы его подожжемъ, то произойдетъ взрывъ, — сказалъ Фредъ, — тогда соберется много народу и мы можемъ всѣхъ убить.
— Тогда на нашу долю перепадетъ много провизіи, — замѣтилъ язвительно Гунтлей.
А мнѣ онъ сказалъ: — Этому сумасшедшему слѣдуетъ немедленно убраться отъ насъ. Онъ только мѣшаетъ намъ. Пока его не было, все шло хорошо.
Наговоривъ всякой ерунды, Фредъ погрузился въ прежнее безмолвіе.
Мы всѣ шли молча, старательно шагая передъ, только Гунтлей продолжалъ ораторствовать.
— Что же будетъ дальше? — спросилъ онъ, обращаясь къ намъ.
— Я почемъ знаю, — послѣдовалъ мой отвѣть. — Нѣтъ, нѣтъ, ты этого не знаешь. А развѣ тебя тянетъ обратно въ Оранжъ-Флатъ? А что бы ты сталъ тамъ дѣлать?
— Мы должны итти все прямо, — сказалъ Іецъ. Когда насталъ полдень, мы легли отдохнутъ. Гунтлей замѣтилъ:- Отчего ты молчишь, Фредъ?
— Ты обезьяна, — сказалъ Фредъ, глядя на него злыми глазами.
Это взорвало Гунтлея.
— Ты вѣрно такъ знатенъ, что нуждаешься въ пряжкѣ для башмаковъ? — сказалъ онъ, указывая на башмаки Фреда.
Фредъ молчалъ и вздыхалъ. Онъ прекрасно сознавалъ, что изъ насъ троихъ никто не былъ на его сторонѣ. Когда мы двинулись въ путь, Фредъ попробовалъ заинтересовать насъ тѣмъ, что вдругъ нагнулся, поднялъ съ полотна желѣзной дороги не то камень, не то заржавленный блокъ и сталъ его со вниманіемъ разсматривать. Мы подбѣжали къ нему, въ надеждѣ увидать что-нибудь интересное, и разочаровались, увидавъ, что это было, Фредъ это сдѣлалъ только для того, чтобы хоть на мгновеніе привлечь наше вниманіе.
Мы набрели на полуразвалившійся сарай, стоящій посреди степи. Очевидно, онъ стоялъ здѣсь со временъ постройки желѣзной дороги. Мы вошли въ него и стали осматриваться; но бродяга Фредъ не пошелъ съ нами.
Іецъ и Гунтлей стали, по обычаю бродягъ, вырѣзывать свои вензеля на стѣнахъ; въ это время Фредъ стоялъ снаружи, а Гунтлей нѣтъ-нѣтъ да поглядывалъ за нимъ въ замочную скважину.
Вырѣзавъ свой вензель, онъ подошелъ опять и сталъ смотрѣть. — Смотрите, онъ удираетъ! — закричалъ онъ взволновано. — Собака, онъ хочетъ улизнуть отъ насъ. Онъ знаетъ, вѣроятно, какое-нибудь хорошее мѣсто.
Мы помчались всѣ трое вслѣдъ за удирающимъ Фредомъ и орали такъ, будто намѣревались лишить его жизни. Замѣтивъ погоню, Фродъ круто повернулъ въ степь; но такъ какъ насъ было трое, онъ не могъ скрыться отъ насъ. Когда Гунтлею удалось схватить его въ свои объятія, онъ началъ трясти его, какъ малаго ребенка, и требовалъ отвѣта, извѣстно ли ему какое-нибудь выгодное мѣсто.