— Она милая женщина. У нее только один недостаток.
— Но похоже, очень серьезный. Я бы на твоем месте попытался избавить ее от него.
— Избавить ее от него?! — воскликнул Джой. — С тем же успехом ты мог бы посоветовать мне пробить головой кирпичную стену! Я понятия не имел, какие они. Ни сном ни духом не ведал…
— Чем мы ей не нравимся? Мы опрятные, достаточно умные…
— Мой дорогой Питер, ты думаешь, я ей этого не говорил? И еще многого другого? Женщина! Если она что-то вобьет себе в голову, то каждый довод — удар молотка, загоняющий эту идею еще глубже. Что такое богема, она представляет себе по юмористическим страницам журналов. Это наша вина, мы приложили к этому руку. На самом деле все не так.
— А почему бы ей не повидаться с некоторыми из нас, чтобы составить собственное мнение? Скажем, с Порсоном… он же мог стать епископом. Или с Сомервиллом… пусть услышит его оксфордское произношение. Почему нет?
— Если бы только это, — вздохнул Джой. — У нее амбиции, социальные амбиции. Она говорит, что мы никогда ничего не добьемся, если сразу не возьмем правильный курс. В настоящий момент у нас трое друзей, и, насколько я понимаю, едва ли появится кто-то еще. Мой дорогой друг, ты не поверишь, что могут существовать такие зануды. Семейная пара, Холиоуки. Они обедают у нас по четвергам, мы у них — по вторникам. Они вхожи в наш дом только потому, что их кузен заседает в палате лордов. Он вдовец, ему под восемьдесят. Похоже, это единственный их родственник, и после его смерти они собираются переехать в сельскую глубинку. Мужчина по фамилии Катлер, однажды побывавший в Мальборо-Хаусе[15] с какой-то благотворительной миссией. А послушав его, можно подумать, что он претендует на трон. Но больше всего меня раздражает болтливая женщина, у которой, насколько я понимаю, даже нет имени. На ее визитках написано «Мисс Монтгомери», и так она себя называет. Кто она на самом деле? Если об этом станет известно, зашатаются устои европейского общества. Мы сидим и говорим об аристократии, других тем у нас просто нет. Один раз рассказал им о моей встрече с принцем Уэльским, которого я, естественно, называл исключительно Тедди. Конечно, все выдумал, но эти люди приняли мою историю за чистую монету. Я так изумился, что не стал признаваться в обмане, и теперь я для них маленький божок. Они окружают меня и просят новых историй. Что мне делать? Среди них я совершенно беспомощен. Мне никогда не приходилось иметь дело со стопроцентными идиотами. Нет, идиоты, конечно, встречаются, но эти любому дадут сто очков форы. Я пытался их оскорблять — они даже не поняли, что их оскорбляют. И, боюсь, заставить их понять можно только одним способом: сдернуть со стульев и пинками гонять по комнате.