Джек Херринг в дискуссии не участвовал — о чем-то думал.
На следующее утро Джек Херринг, по-прежнему задумчивый, зашел в редакцию еженедельника «Добрый юмор» на Крейн-Корт, чтобы заглянуть в «Дебретт» мисс Рэмсботэм. Три дня спустя Джек Херринг мимоходом сообщил «Автолику», что прошлым вечером отобедал с мистером и миссис Лавридж. Члены «Автолика» вежливо дали понять Джеку Херрингу, что считают его лжецом, и потребовали подробностей.
— Если я там не был, как я могу вам что-либо рассказать? — удивился Джек Херринг.
Его ответ вызвал всеобщее недовольство, но любопытство взяло свое. Три члена клуба торжественно выразили готовность поверить всему, что он им скажет. Но Джек все равно чувствовал себя обиженным…
— Когда один джентльмен бросает тень сомнения на слова другого джентльмена… — Мы не бросали тень, — прервал его Сомервилл.
— Мы просто сказали, что вместе не поверили тебе. Мы не говорили, что не можем поверить. Это личное дело каждого. Если ты сообщишь нам подробности, которые не покажутся выдумкой, и поделишься деталями, не противоречащими друг другу, мы сможем переступить через свою естественную подозрительность и признать правдивость твоего заявления.
— Я поступил глупо, — ответил Джек Херринг. — Подумал, что мне будет интересно узнать, какая она, эта миссис Лавридж… какие-нибудь подробности о ее дяде. Мисс Монтгомери, подруга миссис Лавридж, безусловно, одна из самых удивительных женщин, каких мне довелось встречать. Разумеется, это не настоящая ее фамилия. Но, как я и говорил, я поступил глупо. Эти люди… вы никогда с ними не встретитесь, никогда их не увидите. Чем они могут заинтересовать вас?
— Они забыли задернуть шторы, он забрался на фонарный столб и смотрел в окно, — предположил причину такой осведомленности Шотландский паренек.
— Я снова обедаю у них в субботу, — добавил Джек Херринг. — Если кто-нибудь из вас пообещает не устраивать беспорядка, он может подойти со стороны парка и увидеть, как я вхожу в дом. Мой экипаж подъедет к парадной двери за несколько минут до восьми вечера.
Малыш и Поэт согласились взять слежку на себя.
— Ты не будешь возражать, если мы задержимся на несколько минут, на случай если тебя выпроводят за дверь? — спросил Малыш.
— Отнюдь, меня это не волнует, — ответил Херринг. — Только ты не оставайся там допоздна, а то твоя мама будет волноваться.
— Все так и произошло, — рассказывал потом Малыш. — Дверь открыл лакей, и он вошел. Мы прогуливались еще полчаса, и, если только его не вывели через черный ход, он говорил правду.
— Вы слышали, как он назвал лакею свое имя? — спросил Сомервилл, поглаживая усы.