Я оглянулся и действительно встретился взглядом с представительным человеком под белым зонтом.
— Я видел, как вы меня искали, сэр, — заговорил он, — но так и не смог докричаться. Вы зашли не с той стороны навеса.
Было приятно узнать, что честное лицо не обмануло.
— Как хорошо, — заметил я, — что вы меня позвали. Уже потерял всякую надежду на встречу. А заодно, — добавил я с улыбкой, — и на свои семь фунтов.
— Семь фунтов и половина соверена — десять шиллингов, — поправил он.
Он отдал деньги и вернулся к своему столу.
По пути в город я снова его встретил — там, где небольшая толпа задумчиво наблюдала, как бродяга избивает несчастного вида женщину.
Джек пробился вперед, мгновенно понял, что происходит, и безотлагательно скинул сюртук.
— А ну-ка, благородный английский джентльмен, — пропел он, — попробуйте для разнообразия сразиться со мной.
Бродяга выглядел весьма внушительным, а Джек оказался не лучшим из боксеров. Не успел он сообразить, что к чему, как противник нанес ему опасный удар в глаз и рассек губу. Но, несмотря на раны, букмекер не сдался, а как следует насел на противника и в итоге одержал убедительную победу.
В конце схватки, помогая сопернику подняться, он сочувственно прошептал:
— Ты слишком хорош, чтобы связываться с женщиной, парень. Едва меня не прибил. Должно быть, забылся.
Человек показался интересным, а потому я подождал, пока он приведет себя в порядок, и пошел рядом. Новый знакомый рассказал о своем доме недалеко от Майлз-Эндроуд, о старых отце и матери, о маленьких братьях и сестрах, о том, как он копит деньги, чтобы всем им помочь. Из каждой поры толстой кожи сочилась доброта.
Многие из встречных его узнавали и, завидев круглое красное лицо, бессознательно улыбались. На углу Хайстрит мимо прошмыгнула бледная худенькая девочка.
— Добрый вечер, мистер Барридж, — поздоровалась она.
Спутник мой сделал выпад и поймал ребенка за плечо.
— Как отец? — осведомился он.
— Плохо, мистер Барридж. Снова сидит без работы. Все мельницы закрыты, — серьезно ответила малышка.
— А мать?
— Никак не поправится, сэр.
— На что же вы все живете?
— Джимми кое-что зарабатывает, сэр, — пропищала девочка.
Джек вынул из кармана пару соверенов и вложил в грязную ладошку, прервав невнятное благодарное бормотание добродушным гудением:
— Не за что, милая, не за что. Если ничего не изменится, дай знать; ты ведь знаешь, где найти Джека Барриджа.
После ужина, прогуливаясь по вечерним улицам, я случайно прошел мимо той самой гостиницы, где он остановился. Окно таверны оказалось открытым, и в туманный сумрак, словно ветер, врывался густой, плотный, жизнерадостный голос. Раскаты старинной застольной песни омывали сердце волной беззаботного веселья. Джек Барридж восседал во главе стола в окружении закадычных дружков. Я остановился, чтобы немного понаблюдать за выразительной мизансценой. Живая картина окрашивала мир в теплые, яркие тона, и людское общество уже не выглядело столь мрачным местом обитания, каким представлялось порой.