– Пусть это вас не беспокоит.
– Ну, тогда ждите письмо. Телефон мой высветился?
– Да.
– Если какие-то вопросы – звоните в любое время.
– Договорились.
– Тогда – до связи.
– Счастливо…
Павел ошарашенно смотрел в одну точку. Гудки отбоя отзвучали, трубка была положена, но в голове продолжало гудеть. Мысли разбегались в разные стороны как тараканы. Через пешеходный переход снова туда-сюда сновали автомобили. На тротуарах по двум сторонам улиц снова накапливались свежие пешеходные силы.
– Тебя там убьют, вот увидишь!
– Не убьют, – Павел старался держать себя в руках, – мы будем в Багдаде всего семь дней.
– Там и получаса достаточно, – Ирина была готова снова расплакаться.
– Ириш, мы будем в «Зеленой зоне», в охраняемой гостинице. Утром уехали, вечером приехали…
– Я об этом и говорю!
– Нас будут охранять. Телевизионщики обо всем договорились.
– Да с кем они договорились? Какой дурак…
– Я точно не знаю, но говорили, что с англичанами, которые с Би-би-си работают. Частная охранная компания… Бронированный автобус…
– Вот пусть бы англичане и снимали эту передачу!
– Англичане снимают для англичан, а мы будем для нас. Я братишку хочу повидать… Когда еще возможность появится?
– Вот он в отпуск летом поедет – и повидаешь, в Америку поедешь. И Катьку с собой возьмешь!
– Лето – это само собой. Да не моя это идея, Ир… Я сам в Ирак не стремился и не стремлюсь.
– Вижу я, как не стремишься.
– Так, знаешь что, дорогая, заканчивай это… Я ради дела еду! Все, успокойся, пожалуйста…
– А вдруг стрелять начнут?
– И мы начнем!
– У вас же оружия нет!
– Добудем в бою!
– Дурак!
Все подобные разговоры, проходившие зачастую на повышенных тонах, неизменно заканчивались признаниями в любви и клятвенными заверениями в соблюдении строжайших мер безопасности. Только твердыми обещаниями не выходить на улицу без каски и спать, не снимая бронежилета, Павлу удавалось сбить накал страстей. Дочке решили ничего не говорить. Для одиннадцатилетней школьницы папа просто уезжал в командировку.
– А что ты мне привезешь? – первым делом осведомилась Катерина, когда узнала об отъезде.
– Ну, посмотрим, Катюха… Там видно будет, – уклончиво ответил Павел, глянув на промолчавшую жену.
На работе, кстати, пришлось взять неделю за свой счет.
Ирина перестала нервничать, когда до отъезда остался один день. Перестала потому, что поняла, что точно изменить уже ничего не сможет. Правильнее было бы сказать – спрятала тревогу глубоко внутрь. Павел прекрасно понимал ее опасения. Кое в чем она была права.
Конечно, по сообщениям СМИ, обстановка в Багдаде была существенно спокойней, чем в период вторжения и это, в общем и целом, подтверждалось регулярными письмами от Родьки. Но каждый день, утром и вечером, Павел читал в Сети новости о состоянии дел в Ираке и прекрасно знал, что взрывы и перестрелки в Багдаде и других иракских городах до сих пор случаются с завидной регулярностью. Кроме того, уверения в том, что их будут охранять, были, мягко говоря, блефом с его стороны. Точнее – могут таковым стать. Павел на тот момент не знал наверняка, будет ли их съемочной бригаде действительно выделена какая-то охрана или нет.