Токмаков подумал, что его клиентам стоило бы почаще задирать голову. Ведь сколько всего ни нахапаешь, туда с собой не заберешь ни полушки.
Стюардесса, преобразившаяся на земле в сварливую мегеру, неласковым голосом напомнила о земном:
– Проходите, гражданин, не задерживайте выход из воздушного судна.
Бортпроводницу поддержала незабвенная Жанна Феликсовна:
– Товарищ капитан, вы действительно не умеете вести себя в общественных местах, – свистящим на морозе голосом прошипела она Вадиму в спину. – Второй раз мне приходится за вас краснеть.
– Бог троицу любит, – обнадежил Токмаков суровую предводительницу. – Опять же блондинкам румянец к лицу.
Следователь Милицина задохнулась – от негодования или мороза, история об этом умалчивает.
На фронтоне аэровокзала, обращенном к летному полю, споря со звездами, тоже что-то светилось. Это приветственно подмигивал мертвенно-зеленым светом неоновый транспарант. Часть трубок перегорела, причем эта напасть коснулась в основном гласных букв. Поэтому в небе светом путеводного маяка горело нечто вроде: «Дбр пжлвт в стлцу Повлжя!».
Чуть ниже сияла подобная же надпись на английском языке, но в отличие от русского варианта, все буквы были на месте.
Внезапно к мерцанию транспарантов добавились тревожные высверки проблескового маячка какой-то спецмашины. Она вылетела на летное поле, пошла юзом, но, не сбросив скорости, рванула прямиком через взлетно-посадочную полосу к пассажирам питерского рейса, медленно превращавшимся в мороженое разных сортов. Кто в благородный сливочный пломбир, кто в легкомысленное эскимо на палочке.
У сотрудников опербригады появился шанс избежать этой печальной участи. Поставив кейс на промерзшую землю, Непейвода вернул в надлежащее положение отвороты суконной кепки:
– Насчет погоды мы узнать не догадались, но встретить – попросили.
Джип с мигалкой затормозил, лихо вспахав неубранный за кромкой ВПП снег. Из снежного облака вынырнул черноусый, без шапки, в меховой куртке:
– Иван Гайворонский, замначальника Второго отдела оперслужбы, ваш гид и ангел-хранитель на Саратовской земле. У нас морозы привалили, в гостинице тулупчики вас ждут, а пока – карета подана.
– Привет, Иван, это я тебе звонил, – шагнул вперед Токмаков. – А в Пулково нам по «матюгальнику» задвигали, будто у вас здесь метель офигенная. Поэтому и рейс больше чем на час задержали.
Гайворонский усмехнулся:
– Это была не метель. Это наши местные шишкари пургу гнали.
– Зачем?
– Чтобы ваша «тушка», упаси бог, не помешала заходу на посадку американского «боинга», – с готовностью пояснил Гайворонский. – Вон стоит эта корова. Сотня штатовских придурков неделю будет нас учить, как бороться с наркоманией и наркомафией… А вы к нам как, надолго?