– Примерно в тех же границах, что и штатовские придурки, – слегка напрягся Токмаков, не любивший от посторонних конкретных вопросов о своей работе. Хотя какой Гайворонский посторонний? Он же свой, опер, что и подтвердил следующим своим предложением:
– Может, насчет сапог для тебя еще подсуетиться? В казенных туфлях подошвы тонкие.
– Я одни уже сносил, а в этих стельки меховые.
– А я, – сказал Гайворонский, – свои брату отдал, двоюродному. Он в варьете кордебалет чечетке учит. И так у девиц при этом все играет, что просто полный отпад. Сегодня с дороги не стоит, а завтра обязательно заглянем.
– Да, при такой работе не только подошва сотрется, – прикинул Токмаков, но развить свою мысль не решился, перехватив полный презрения взгляд Жанны Феликсовны.
Видимо, сегодня у Вадима Токмакова был не лучший день для общения с представительницами слабой, условно говоря, половины. Среди прилетевших Токмаков высмотрел певицу Елизавету Заболоцкую – недавно приобретенную пассию своего друга Сулевы – и предложил подбросить до города.
– Хватит! – отрезала та. – В Петербурге меня уже подвозили, и это закончилось очень печально! С меня довольно! Я этого так не оставлю!
Иван Гайворонский смерил певицу фирменным полицейским взглядом, и та замолчала, как по мановению волшебной палочки.
– Ты ее знаешь?
– Кто же ее в городе не знает, – пожал плечами Гайворонский. – Известная склочница, так что не обращай внимания, поехали.
– Склочниц у нас и без нее хватит, – кивнул Токмаков, забираясь в машину.
И действительно, всю дорогу до гостиницы «Саратов» Милицина выступала в знакомом репертуаре, бормоча насчет неправомерности использования спецсигнала без оперативной необходимости и перерасходе бензина и моторесурса.
Иван Гайворонский, с небрежной лихостью гнавший машину по запорошенным снегом улицам Саратова, отвечал, что пока в его груди бьется сердце, а в баках «Мицубиси» есть хоть капля бензина, очаровательная петербурженка пешком ходить не будет.
В ответ очаровательная петербурженка подарила Ивана взглядом столь холодным, как будто линзы ее очков были выточены изо льда. Да она и по жизни была отмороженной, товарищ следователь оперативной бригады. Оставшиеся комплименты замерзли на губах Гайворонского, и в дальнейшем он предпочитал обращаться к Непейводе и Токмакову, без промедления вводя в оперативную обстановку.
Местный Стена-банк, бывший объектом интереса питерских оперов, начал подниматься около двух лет назад. До этого устойчиво «лежал на боку», обслуживая в основном предприятия оборонного комплекса, составлявшие большую часть промышленности Саратова. «Оборонка» была должна банку, банк бюджету, и, скованные одной цепью, они падали в финансовую пропасть.