Я тут же встал и направился к выходу.
– Подожди! Да не дуйся ты! Ваня!! – закричала она мне вслед, но я решил обидеться, поэтому спустился вниз почти бегом, бросил ключ охраннику и, выйдя на Невский, сразу свернул на Лиговку, чтобы наверняка, даже случайно, не пересечься с Мартой.
Конечно, Марта наверняка была права насчет немереной цены того бриллиантового гарнитура, но мне не нравилось, когда кто-то, хоть бы и Марта, указывает мне на потолок, выше которого я якобы никогда не вырасту.
«Не из твоей жизни, Ваня». Можно подумать, эта гламурная жаба Тотошкина спустилась к нам прямо с Олимпа. Тьфу.
На Лиговке я сразу наткнулся на пустую маршрутку с гостеприимно распахнутой дверью, на которой было написано: «До Петроградской, 15 рублей». Я тут же забрался в микроавтобус, отдал водителю два червонца и уселся в самом конце салона, чтоб не возиться потом с чужой мелочью.
Маршрутка заполнилась пассажирами быстрее, чем я думал, и водитель, типичный темноволосый гастарбайтер с просторов СНГ, вскорости рванул с места, даже не дожидаясь момента, пока народ рассядется по местам.
Глядя, как ловко он распоряжается деньгами, принимая плату и отсчитывая сдачу с самых неожиданных купюр, одновременно дерзко лавируя среди напряженного трафика Литовского проспекта, я подумал, что скоро в процессе эволюции у водителей питерских маршруток на спине должны вырасти третий глаз и третья рука.
Не доезжая Марсова поля, наша машина вдруг свернула в сторону от моста, и в салоне немедленно поднялся яростный гомон:
– Что такое! Мы должны ехать прямо! – тревожно вскричала немолодая полная женщина с переднего сиденья.
– Командир, ты чего, охренел! – строго спросил усатый мужик в кожаной куртке, небрежно наброшенной поверх тельняшки.
– Мы неправильно едем! – вставил свои пять копеек наркоманского вида типаж в джинсовой куртке и брючках дудочкой.
Водила чуть сбросил скорость и обернулся в салон:
– Граждане пассажиры! Простите меня! Здесь, за поворотом, девушка у меня живет. Любовница. Я только повидаться к ней заскочу, и сразу назад! Позволяете, нет?
Салон замер, гомон прекратился. Люди вопросительно смотрели друг на друга, и их лица светлели на глазах.
– Ну, если ненадолго, то давай! – разрешил вдруг громила в тельнике.
– Да что там мужику, много ли надо – две минуты, и орел, – кивнула толстушка с переднего сиденья. – Ты уж там не части, постарайся как надо! – напутствовала она его, похоже, за всех неудовлетворенных питерских женщин сразу.
И даже гнусный тип процедил:
– Ну если ты к бабе, то я не против. Только чтоб в темпе. И не пей там много. Я тоже к бабе тороплюсь.