Когда я достиг позиций горных стрелков, там уже разгоралась лихорадочная деятельность. Я незамедлительно направился к капитану Клоссу и в коротких фразах доложил об увиденном. Хотя я опустил детали, Клосс смог представить, что произошло.
— Проклятие! — вырвалось у него, и он начал пытаться выйти на радиосвязь с полковым командованием и соседними частями. Выяснилось, что румыны уже атаковали в нескольких местах и захватили два отряда из нашего батальона. Мой доклад просто оказался последним подтверждением того, что румыны теперь стали врагами немцев.
Полковой штаб не мог предложить каких-либо рекомендаций и ожидал указаний из штаба дивизии. Затем Клосс связался с 3-м батальоном 112-го горноартиллерийского полка, но сразу после этого радиосеть перестала функционировать. Каждая часть осталась сама по себе, как было уже слишком часто за последние месяцы. Но наш батальон был счастлив, что все не сложилось еще хуже. Мы немедленно отреагировали на изменение обстановки, поскольку были предупреждены вовремя, и каждая рота была готова к обороне румынского вторжения.
Однако многие другие части серьезно пострадали. Румыны приближались к ничего не подозревавшим немцам, воспринимавшим их, как дружеские силы, и наносили жестокий удар. Румынские боевые группы соединились в своего рода партизанские группы, которыми руководили просочившиеся в немецкий тыл русские агенты. Действуя с невероятной жестокостью, они сеяли панику среди немецких частей, которые не могли определить, друг или враг перед ними.
В то время как другие части несли ужасные потери, бойцы 2-го батальона 144-го горнострелкового полка оборонялись с непреклонной решимостью. Когда группы румын подходили к их позициям с обычной внешней дружественностью, но с оружием в руках, заранее предупрежденные стрелки открывали огонь при их первых подозрительных движениях. Правда, ситуацию осложняло то, что все происходило ночью. Но, к счастью, у румын не было тяжелых орудий, а огневое превосходство немецких стрелков давало последним значительное преимущество, когда дело доходило до перестрелок. В результате 144-й полк стал центром сопротивления 3-й горнострелковой дивизии и ее точкой сбора во время тактической и стратегической перегруппировки. Уцелевшие разрозненные части дивизии пробивались к 144-му полку и таким образом обеспечивали ему необходимое пополнение для нанесения контрударов, позволявших спасти другие окруженные части.
К следующему утру штурмовые группы уже были собраны вместе и наступали на румын. Полные ярости и возмущения их предательством, жаждущие реванша за то, что румыны столь жестоко действовали против своих бывших союзников, немецкие стрелки обрушились на них, подобно берсеркерам. Немецкие контратаки были безжалостны. Бойцы Вермахта не брали пленных с тех пор, как необходимая им тыловая поддержка была уничтожена. Во время этих беспорядочных боев, где не было толка от снайперской винтовки, я служил в роли рядового стрелка. Я сражался с обычной самозарядной винтовкой «Вальтер 43», которую получил по возвращении из отпуска. Мне приходилось, как ястребу, следить за ней, чтобы ее никто не украл. Заряженная разрывными пулями, она обладала значительной огневой мощью на расстояниях до ста метров.